"Луч солнца золотого..."

«Луч солнца золотого…»

Рецензия на рассказ Валери "Призрак Алленберга": https://author.today/work/108889

Рассказ Валери «Призрак Алленберга» имитирует форму мистических новелл прошлых веков. Как именно?

Сначала  повествователь даёт экспозицию, намечая место и суть действия: посёлок  Знаменск под Калининградом, бывший прусским Велау области  Кёнигсбергской, здание детского сада с богатым прошлым и встреча с неким  таинственным существом. Дальше повествователь входит внутрь  происходящего и становится рассказчиком, от первого лица знакомящим  читателя с подробностями своей не самой интересной работы. Наконец,  случается испуг и краткий прорыв в другую реальность. Под занавес  рассказчик снова поднимается над сюжетом и в качестве повествователя  закрывает рассказ послесловием.

Это всего лишь форма. Что по факту?

«Призрак  Алленберга» нарушает каноны традиционной мистики уже тем, что Лиза –  героиня произведения – не пугается потустороннего существа и вовсю  юморит над ним, самой собой и своими страхами. До именования  «полупрозрачным другом» привидению пришлось наслушаться всякого: и  «желеобразный холодец» и «кусок студня»… Ну да, юмористическое фэнтези  указано в жанровом определении наравне с мистикой. Валери честно  предупредила. Но призрак Алленберга – не кентервильское привидение и  нюни распускать не собирается. Он в ответ сам смеётся и хохочет над  «медноволосой госпожой» далеко не в замогильной тональности.

Обыкновенно  мистика берёт за душу саспенсом. Читатель барахтается в плотной  атмосфере тягостного ожидания «кусь» на самом краешке кроватки и…  получает от этого ожидания удовольствие. Здесь совсем не то.

Героиня  до предупреждения сердобольной нянечки о страшном и ужасном местном  привидении просто тянула лямку секретаря детского сада. Ну как секретаря  – разве что пол не мыла. После известия о паранормальном соседе ей  «стало стрёмно», она поймала себя на том, что «стала параноить» и… с  наивной верой в то, что современной эмансипированной женщине никто ни в  какой подворотне ничего плохого не сделает, полезла в самое логово  призрака.

Неужели Валери использовала старомодную  схему мистического произведения только для того, чтобы написать пародию  на него? Нет, несмотря на весёлые монологи и диалоги смешно почему-то не  делается. Акценты не те.

Третьим указан жанр  альтернативной истории. Я не вижу изменений реального хода исторических  событий в этом рассказе. Думаю, их не заметят и земляки Лизы. Значит,  здесь таким образом подключена опция «Отстаньте, это всё неправда» из-за  того, что затронута какая-то щекотливая проблематика.

Перед  тем как пойти и спросить самого призрака, что ему, собственно, нужно,  Лиза провела исторические изыскания в интернете. Оказалось, что здание  детского сада принадлежит ныне заброшенному комплексу середины 19-го  века, в котором советские казармы сменили германские, клуб кирху, а  изначально комплекс вообще строился и функционировал почти сто лет как  психиатрическая больница Алленберг. По одной из версий, в 1940-м году  содержащихся в ней пациентов убили германские национал-социалисты.

Ну что же, вот вам фашизм, борьба за «чистоту расы» и «люди с особенностями» – та ещё проблематика.

Получается,  что встреча с призраком понадобилась автору только для передачи жутких  событий прошлого устами очевидца? Сильно в этом сомневаюсь. Акцент и  само процентное соотношение текста отрицают и это предположение.  Планировался бы подобный ужас – трагедия 1940-го года стала главной  сценой произведения, а настоящее Лизы обрамлением.

Здесь,  конечно, присутствует ирония над призрачностью информации, полученной  посредством сети Интернет. Даже привидению веры больше! Но и это  оттроллено мимоходом, без пристрастия.

Действительно  центральный образ рассказа – лучик солнца, пробежавший по старинному  циферблату и ожививший заржавленные часы на заброшенной кирхе. Вот оно  что: время!

Годков Лизе уже «к тридцатке», а выглядит  до сих пор – да и ведёт себя, если честно – «как вчерашняя школьница».  Безропотно ходит в нелюбимую «школу» и выполняет «домашку». Так надо!  Работа «нравится» ей лишь относительно предыдущих мест, да и то потому,  что «в центре занятости ничего более подходящего не оказалось, а времени  снова ждать и ждать не было». В личной жизни то же самое: есть мужчинка  не ахти, который то оттолкнёт, то притянет. Тяни-толкай под настроение.

Как  интересно: запараллеленными оказались фашизм и ежедневное мелкое  соглашательство. Вечные уступки и самоуспокоение из серии «ну, это  конечно не совсем то, что я хотела, вариант не лучший, но и не худший»  удерживают людей в личной «психушке» надёжнее каменных стен и персонала.  Вот в чём истинный ужас повседневности! Не во вздохах, стонах, стуках и  звоне цепей! Сам человек – не эсэсовцы – убивает своё время и  возможности. Даже в окно на берёзки полюбоваться некогда… Вот и нашлась  главная проблема произведения.

Отсюда основной посыл.  Призрак не может изменить прошлое, он мёртв. Живой человек вполне  способен на перемены в настоящем. Хватит ждать, терпеть и соглашаться!  Надо только решиться и сделать.

Очень любопытна ещё пара моментов, которые суть одно между собой и с предыдущим.

Лиза,  выслушав сообщение о призраке, заявляет, что «верит в Того, кто сильнее  этого и может спасти, если что». В Бога она верит, причём так, что не  произносит всуе. Само значение её имени говорящее – «почитающая Бога». А  после «нечто светящееся и полупрозрачное» – «существо, похожее на  привидение» –  сообщает, что хочет ей кое в чём помочь. И явилось оно не  в глухой полночный час и даже не под полною луною, а посреди обеденного  перерыва ясным днём. Светится! Днём! Уж не светлый ли ангел был послан  «посвящённой» (с его слов) Лизе?

Выходит, что Валери  здесь не просто использует форму мистической новеллы. Она и пишет  согласно духу мистических – правда, рождественских – историй с ангелами,  меняющими жизнь людей к лучшему. Не ожидал увидеть продолжение и  обновление традиции святочного рассказа!

На этот раз  все признаки жанра в сборе: Лиза в состоянии несчастливой  неопределённости встречается с чудом, получает моральный урок и духовно  возрождается. Отсутствие собственно Рождества и Святок не показатель,  причём уже задолго до Валери. «Призрак Алленберга», в отличие от многих  подобных произведений второй половины 20-го века, сохранил христианскую  подоплёку произведения. Получился религиозно-мистический, чуть ироничный  и добрый рассказ о том, что не следует ждать у моря погоды.