Зарисовки в заметках #2

Небольшая зарисовка с уже знакомыми (или нет) героями и мое очередное признание в любви Санкт-Петербургу.

Город волшебников. Город выстоявший, выживший. Зажатый в тисках стали и солнца, но сохранивший свою красоту. Город-исцеление, город-триумф, город-рисунок-пеплом. 

Ингварр никогда не видел ничего прекраснее. Он помнил, что в минуты отчаяния город отдавал ему обратно все потерянные чувства. Он преподносил ему янтарь закатов и блеск стального моря. Он возвращал ему все, и даже больше.

Этот город был центром его мира. Он говорил на языке Ингварра, он тек в его крови —разбавленный столетиями древней болотно-морской магии и сказками севера. 

Старый добрый Питер. 

Ингварр сделал глубокий вдох, и, сощурившись, посмотрел на видневшийся вдали силуэт Петропавловской. Этот пейзаж не переставал удивлять его. 

— Пойдем. Нужно закончить побыстрее, а то я умираю с голоду. 

Голос Инари вывел его из оцепенения. Ингварр последовал за ней, с трудом подавив желание достать телефон и сделать пару кадров.

Вообще-то, девушку звали Яна, но она, кажется, решила отказаться от этого имени. Чем больше Инари проводила в Агентстве, тем сильнее становилась частью чего-то большего. 

Другого мира, например.

Ингварру нравилась его жизнь. Он не смог бы выбрать что-то одно, ему хотелось всего и сразу. Поэтому он считал себя фрилансером — помогал Агентству, когда появлялась свободная минутка. Как сегодня.

Некоторое время они шли по Кронверкской набережной, пока, наконец, не оказались у моста. Ингварр и Инари двинулись к стенам Петропавловской крепости, а потом свернули к песчаному пляжу. Ингварру нравилось это место: отсюда Дворцовая набережная выглядела особенно эпично и монументально.

— Подождем ее здесь, — Инари достала из рюкзака ветровку, расстелила на песке и уселась на нее. — Падай, — она подвинулась, освобождая место.

Ингварр сел рядом. Некоторое время они молчали, слушая, как волны накатывают на берег.

А потом Ингварр посмотрел влево и увидел, что она идет к ним с противоположного конца пляжа, осторожно ступая по мягкому песку. Обычная полосатая кошка, правда очень пушистая и невероятно надменная. Кошка приблизилась, запрыгнула Ингварру на колени.

— Мяу, — сказала она.

— Здравствуйте, госпожа Нева, — Инари с почтением взглянула на кошку.  — Какие новости?

— Течением принесло слухи. В портах Моря Ночи судачат о городе, который искал Сэймэй, да так и не нашел. Оказалось, это и не город вовсе, а целый мир… только вот пути туда не существует, или пока не существует, — голос Невы звучал в мыслях Ингварра.

— А как же стало известно о мире? — недоверчиво уточнила Инари.

— Оттуда пришла весточка. Кто-то с другой стороны отчаянно хочет пообщаться. Передайте это Сэймэю, — Нева, как фокусница, лапкой выудила из-за уха потертую карту. Ингварр взял карту, повертел, внимательно изучая рисунок. Карта напоминала таро — стилизованное изображение Мага угадывалось безошибочно. Только вот поверх картинки шел странный символ. Ингварр никогда не видел ничего подобного.

— Что это значит? 

— Мы не знаем, — призналась хранительница Невы, — но надеемся, что Сэймэй поможет разобраться. Карту принесло из Потерянного Мира. Если уж кто и способен решить эту задачку, то только он. Без обид, — промурчала Нева. 

И исчезла.