Флешмоб «Пять вопросов»

Я сидела за массивным столом и перебирала объемные папки. Слева светился компьютерный монитор, будоража воображение двусмысленной картинкой, на которой, замотавшись в кроваво-алую ткань, на огромной кровати томно возлежала обнаженная женщина в обнимку с пантерой. Справа в окно, доходившее до пола, заглядывала полуденная, изможденная жарой, и все-таки такая красивая Москва.

Сосредоточенность на моем скучном деле вмиг рассеялась, как только в кабинет, предварительно постучавшись, заглянула длинноногая симпатичная и совсем еще непосредственная в силу своих юных лет секретарша.

— Мирослава Андреевна, вам принести кофе?

— Машенька, когда же ты запомнишь, что я сейчас не пью кофе?! У меня — диета, в которую не входит кофеин.

— Но вы целый день только святым духом питаетесь, Мирослава Андреевна! Нельзя же так... Может, хоть чего-то желаете, а? — с отчаянной надеждой спросила Маша.

— Позови мне корректора, будь добра, — решила я, вспомнив о тексте, залежавшемся у меня после редактуры.

— Уже сделано, — учтиво произнесла девушка и захлопнула дверь. Но через пару секунд снова ее отворила: — Простите, Мирослава Андреевна, я не успела дойти до корректора потому, что вас срочно требует к телефону какая-то женщина!

— Она представилась?

— Нет, но сказала, что вы должны знать...

— Что ты ей ответила?

— Попросила подождать.

— Хорошо, переведи звонок на мою линию.

— А корректора?

— Пока не надо. Если будет нужен, я сообщу, — спокойно проговорила я и подумала о том, что эта девушка чем-то напоминает мне меня в далекой юности — такая же учтивая и предусмотрительная в различных вопросах. И дело здесь не в угоде начальству, а прежде всего в человечности... Я невольно улыбнулась и добавила: — Спасибо, Маша...

Маша ответила улыбкой, кивнула и снова скрылась за тяжелой офисной дверью. Рабочий телефон коротко брякнул, и я сняла трубку. Тут же прозвучало мое дежурное «слушаю».

— Мира... — донесся знакомый голос. Голос был спокойным и, вместе с тем, требовательным. — Нам нужно встретиться. Ты свободна сегодня вечером?

— Для начала могла бы и поздороваться. Все-таки столько лет не виделись...

— Так ты свободна?

— Знаешь, я теперь всегда свободна, но не для тебя...

— Это отказ? — послышалось на том конце провода.

— Как ты меня нашла? — спросила я вместо ответа.

— Случайно. И сама не думала, что так получится. Но это ведь не важно, правда?

— Важно, — я старалась сохранять такое же спокойствие, как и моя собеседница, но это, признаюсь, было довольно сложно. — Я не хотела быть вычисленной тобой или еще кем-то.

— «Кем-то» — это кем?

— А вот теперь — не важно.

— Важно, иначе бы ты не скрывалась от многочисленных поклонников своего творчества, правда? Кстати, читала твою последнюю книгу. Судя по тому, что ты там излагаешь, и как, создается впечатление, что у тебя очень богатый жизненный опыт. Пожалуй, даже богаче моего...

— Это все, что ты хотела сказать? — ядовито обронила я. — Тогда, бывай.

— Нет! Постой, не клади трубку! — на том конце послышалось учащенное дыхание: видимо у собеседницы сдали нервы. — Завтра ты сможешь уделить мне время?

— Время? Это звучит, будто вечность... — вздохнула я, и почувствовала, что моя нервная система уже расслабилась, избавившись от внезапного напряжения. А еще я тайно ликовала потому, что на этот раз именно я из нас двоих оказалась сдержаннее и стойче. И я с напускным равнодушием прибавила: — Не хочу возвращаться в прошлое...

— Ты серьезно нарываешься, Шальдаг! — усмехнулась моя собеседница, моментально перейдя в наступление, и в тот же миг в моей душе все перевернулось от этих слов, особенно от того, как она меня назвала... — Хочешь, чтобы я отыскала еще и местоположение твоего чертового офиса и самолично явилась к тебе?!

— А это — шантаж! — хмыкнула я, пытаясь отогнать эмоции, накрывающие меня, как цунами.

— Я готова шантажировать тебя сколько угодно, только бы добиться положительного ответа на мое предложение! В общем, слушай сюда, старая плутовка: жду тебя завтра в семнадцать ноль-ноль в кафе «Восторг», поняла? (Ты должна помнить, где находится этот «Восторг»). Если не явишься, пеняй на себя. Пока!

Разговор прервался. Но как это похоже на женщину, которая только что звонила.

— Маша, зайди ко мне! — едва сдерживая волнение, велела я, соединившись с секретаршей по внутреннему телефону.

Когда девушка вошла в кабинет, услышала мое распоряжение:

— Все свободны. Сообщи об этом остальным, и сама тоже можешь идти.

— Хорошо, как скажите... — ответила она, ошарашено, решив не задавать лишних вопросов, и оставила меня в одиночестве.

Я отодвинула папки на середину стола, отложив все свои дела, и, откинувшись в мягком кожаном кресле назад, устремила взгляд в потолок. Вот и снова жизнь преподносит сюрприз. Казалось, за сорок лет я уже порядком попривыкла к подобному. Но тут почему-то стала раздумывать всерьез, не зная, принять ли от судьбы сей «подарочек» или жить так, как жила последнее время, пропустив его мимо.

В моей странной судьбе было много, так много всего, что на описание этого, пожалуй, пришлось бы потратить годы. Я и подумать не могла в самом начале своего жизненного пути, что мне придется столько перетерпеть, понять, принять и от многого отказаться. И сколько б не случалось любовных романов, более-менее серьезных отношений и несерьезных романтических интрижек, этой историей пронизана вся моя судьба, ибо с женщиной, разыскавшей меня через годы, нас связывали именно те неразрывные узы, о которых не скажешь простыми словами. Может быть, поэтому мои книги получаются такими чувственными и разметаются потом за считанные дни с магазинных полок теми, кто жаждет пережить нечто подобное моим переживаниям?

Но, когда я только начинала писать, о таком и предположить не могла. Хотя... Я сама себе предсказательница. Я самолично напророчила такую жизнь писательнице Мирте Ридми ровно, как и самой себе. И даже сейчас я знаю все наперед. Даже то, что завтра эта встреча все-таки состоится. А о том, что будет дальше, думать не хочется. Об этом не нужно думать. Не к чему, ведь все будет зависеть только от меня самой. И еще — от моего самообладания...

Я поднялась с места, расстегнула узкий кружевной ворот облегающей блузы, — благо, с моей фигурой и в сорок без стыда и опаски можно носить такие вещи, — и подошла к окну. Почему-то мне сделалось душно, несмотря на работающий кондиционер. А там, внизу на одной из небольших московских кафешек красовалась надпись «Восторг». Совсем близко, только спуститься... Наверняка, в этот час она пьет горький эспрессо в этом кафе, еще надеясь на то, что я решусь составить ей компанию сегодня же. Да, она еще там...

Я противоречиво опустилась на место и принялась рассуждать. Если я отправлюсь туда сей же час, это будет выглядеть как проявление слабости. Значит, завтра. Пусть думает, что я всерьез испугалась ее шантажа, потому и явилась на эту встречу. А сейчас мне нужно работать. Мне срочно необходимо найти одну запись, которую я оставила где-то в своих многочисленных черновиках. Ведь мой очередной роман ждать не может, а я уже не смогу выразиться точно так, как начиркала неделю назад, и без этой фразы дело просто не сдвинется с места! Тем более это — важные слова главного героя, раскрывающие суть моей книги...

Я стала судорожно перебирать бумажные листки, собранные в одной из папок, и вдруг подумала о том, что сколько себя помню, живу среди исписанных вдоль и поперек бумажек, перебирая которые, получаю массу удовольствия. Что это? Болезнь? Или мне приятно опускаться до рытья в «мусоре» при такой богемной жизни, какой я живу последние лет пять? А может, эта привычка укоренилась во мне в далекие голодные годы, когда... Впрочем, неважно. Важнее то, что именно это перебирание бумажек и кормит меня вместе с моими родными и близкими, которых я вполне способна поддерживать финансово благодаря любимому творческому делу, а еще — моих офисных работников.

Нет, похоже, поработать уже не удастся. Этот нежданный звонок совершенно разбередил мою душу. И я в который раз отложила свое чудаковатое занятие, сдвинув папку на середину стола, и выключила компьютер. Как сказала бы моя недавняя собеседница: черт с ней, с этой книгой! На данный момент моя психика перевозбуждена настолько, что, кроме как о прошлом, я ни о чем больше думать и не смогу. Прошлое снова выбралось на поверхность, отодвинув настоящее и будущее. Прошлое... Как давно это было, а вроде как вчера. Еще вчера я была той маленькой худенькой девочкой с пышной «шапкой» каштановых волос, всегда остриженных до плеч. Почему-то мне не разрешали отпускать волосы. И вообще, много чего не разрешали...

Интересно, если б я родилась в другой семье, моя судьба сложилась бы иначе? Кем бы я тогда смогла стать в своей жизни? Кем была бы в свои сорок?

И тут уж воспоминания налетели на меня, точно назойливая мошкара, вынуждая возрождать в памяти то, чего больше нет, и никогда не будет. Но все это было...