Откуда есть пошла плановая экономика (Чарийский Союз для Калейдоскопа Вселенных)

В комментариях к предыдущим постам были разговоры о том, что рынок есть оптимальная система обратной связи в любых условиях. Ответ тянет на еще один пост про "раннюю историю".

Особенности астрографии

Зачатки плановой экономики, как и прочие атрибуты новой формации, появились в системе Чары еще при капитализме. Причем были созданы в интересах капиталистов. Этому благоприятствовало устройство системы. Сначала она напоминает Солнечную, например, в центре тоже находится желтая звезда. Первые две планеты похожи на Меркурий и Венеру и также не имеют спутников. Эзера лишь немного больше Земли. Но на месте Марса находится холодная сверхземля Тулкас (названия планет и данные о них пришли от “небесных людей”, а откуда они их взяли - другой вопрос). Из-за этого никакого пояса астероидов не образовалось, и крупных тел между орбитами Эзеры и Тулкаса тоже практически нет. У Эзеры есть два спутника, а у Тулкаса четыре, но все эти небесные тела несут следы шахтной разработки и не имеют богатых месторождений ничего более редкого, чем магний. Что гораздо хуже, запасы метана и азота на этих лунах исчерпаны, а льда там сразу было крайне мало. Организовать на лунах добычу топлива в объемах, необходимых для обеспечения приличного грузооборота с помощью химических ракет, было невозможно. Их все еще можно было разбирать на стройматериалы для местного употребления, но люди осваивают космос не за этим.

С другой стороны, газовый гигант Намо - пятая планета системы - оказался крайне перспективен для освоения. Два легких спутника с метановой атмосферой (Дойна и Майора) были летающими бочками с дешевым топливом. Огромный спутник с магнитным полем (Таша) и ледяные кольца планеты позволяли системе Намо производить окислитель для этого топлива и поддерживать сотни миллионов жителей за счет собственных ресурсов. Несколько десятков спутников поменьше имели запасы редкоземов, которые на Эзере в исторической перспективе исчерпаемы. Поэтому полет к Намо и создание там колоний стали сверхзадачей космической гонки.

Увы, с применением доступных двигателей этот полет занимал от четырех (плазменный двигатель с питанием от ядерного реактора или химический/ядерный с гравитационными маневрами у внутренних планет) до шести (гомановский переход в стартовое окно) лет. Для фьючерсов на иттрий такие сроки не проблема, но по мере роста колоний в обратную сторону должны идти потребительские товары. Производить их на орбите Эзеры гораздо дешевле (даже с учетом транспортировки) за счет цены электричества. Но при лизинговой экономике реализация товаров, которые будут потреблены через пять лет после создания, сопряжена с огромными издержками из-за простоя и неизбежным дефицитом. Чтобы подписчик корпорации мог взять себе условную футболку со склада, склад должен содержать нужное количество футболок. А для этого надо предусмотреть, сколько футболок потребуется колонистам через пять лет. Ситуация усугубляется тем, что четыре года в пути - это билет в один конец. Человек не будет покупать билет в один конец, чтобы ухудшить свой уровень жизни. И с ростом колоний возникли трогательные сложности. Корпорации должны были либо очень хорошо планировать закупки, либо на всякий случай закупать в свои фонды гораздо больше вещей, чем действительно необходимо. Любые компьютерные модели, предсказывающие потребление, резко снижали расходы на транспортировку и хранение неликвида.

Рыночный сектор позволяет замаскировать дефицит изменением цены. На изменение цены как мухи на мед слетаются частники-торговцы, которые рассчитывают озолотиться. Когда их становится достаточно много, дефицит закрывается. Но это не работает в условиях минимум четырехлетнего лага, когда ни один частник физически не может успеть быстрее, чем план. Однако торговец, который смог точно предсказать спрос через пять лет и отправить нужные товары, озолотится. Поэтому крупнейшие перевозчики наперегонки с добывающими корпорациями и независимо друг от друга стали создавать компьютерные модели потребления колонии, предсказывающие потребности ее жителей через пять лет. К началу революции весь софт был написан в нескольких версиях и прекрасно работал. Талнара, Житурия, СКСМ и несколько соцстран поменьше добыли его путем промышленного шпионажа либо создали свои версии, которые уже были применены для составления адекватных пятилетних планов на Эзере.

А при коммунизме все будет...

Проблема первых лет после революции заключалась в том, что эта система не предусматривала ручного управления людьми, чьи потребности собственно обсчитывала, и после открытой публикации результатов вычислений становилась слишком уязвимой к спекулянтам. В том числе к целым коммунам, которые хотели нажиться на плавающем курсе РОП. Другая принципиальная проблема системы заключалась в том, что она по сути своей сравнивала теплое с мягким, не включая пушистое. Сложно сказать, сколько порций обезболивающего для человека равнозначны новой футболке. Смысла считать расходы на производство “контента”, передаваемого со скоростью света, в исходной постановке задачи вообще не было. Но он появился в новой, когда компьютеры торговых сетей попытались приспособить для тотального планирования экономики. И сравнивать кино с футболками стало совсем сложно. Не говоря о том, что в новую систему должны были войти расходы на медицину и безопасность.

Реформа Чернолиса починила экономику с помощью инкапсуляции. Его ОГАСУИ стала черным ящиком с двумя наборами входов. Обычный гражданин расставлял приоритеты для системы, предоставляя ей данные о (а) нынешней удовлетворенности потребностей по полному списку пирамиды Маслоу, (б) текущем содержании подписки, (в) желаемом содержании подписки через 5 лет при сохранении нынешнего РОП, (г) то же, что и (в), но в предположении неограниченного РОП. Исходя из этого система строила базис в n-мерном пространстве, по которому теплое, мягкое и пушистое складывалось в количественную меру счастья населения. Специалисты наркоматов со своей стороны готовили для ОГАСУИ данные об актуальном состоянии промышленности и различных планах ее развития. Таким образом, в n-мерном пространстве появлялось множество реально возможных состояний. ОГАСУИ решала оптимизационную задачу на 5, 10 и 25 лет. На основе этих решений Совнарком утверждал план, за выполнением которого потом следила номенклатура. Если с планом что-то шло не так, его при такой системе можно было корректировать довольно часто. В том числе пересчитывать тарифы РОП почти в реальном времени.

О лучшем и других врагах хорошего

Проблемой этой системы была низкая видимая вовлеченность народа в принятие управленческих решений (казалось бы, демократия, но есть ли вера тому, как считаются голоса?) и дискуссионная роль наркоматов (почему бы не сделать нашу демократию прямее, раз в политике она уже прямая?). Вполне очевидно, что хотели изменить здесь анархисты, подобные Степановой. Но большой поддержкой в среде людей, которые помнили кризисы первой итерации анархо-синдикализма, они не пользовались... И вошли в силу как раз к началу "раннего таймлайна", когда типичный избиратель был в лучшем случае внуком участников постреволюционных войн.

Несколько другую, но не менее популистскую точку зрения высказывали радикальные технократы, которые считали, что возможности ОГАСУИ даже близко не на пределе, и человеческий фактор нужно исключать из нее дальше. Правда, когда речь заходила о доказательной базе, их аргументы очень быстро скатывались в теории заговора. Ведь любые контрпримеры проще всего объяснить тем, что бюрократы целенаправленно подставляют сверхмашнину, чтобы сохранить удобные кресла. Так что, влияния анархистов радикальным технократам достичь не удавалось.

Были и диссиденты, которые считали, что раз уж после изобретения пузыря время транспортировки сократилось на порядок (до Фрезии лететь примерно как до Намо, дельта гораздо больше, но дешевле, т.к. большая часть энергии берется от солнечных батарей вблизи звезды), стоит наращивать долю рынка во имя его большей гибкости. И вообще переходить от анархо-синдикализма к либертарианству. К "раннему таймлайну" их голоса все еще звучали слабо. Отдельные коммуны, пытающиеся устроить "пиратские республики", теперь быстро проводились по категории "если где-то кое-кто у нас порой честно жить не хочет". Те, кто закупали универсальные 3д-принтеры и целенаправленно профилировались под дефицит, ориентируясь на формально все еще разрешенный рыночный сектор, душились тарифами. Пока их было достаточно мало, а госплан успевал душить. Скорость реакции ОГАСУИ была не сильно ниже "нео-фарцовщиков", а вот ресурсов для демпинга было гораздо больше, и возможности номенклатуры по ручному управлению позволяли так ими распоряжаться, не доводя дело до слишком громких скандалов.

И все это создавало маргинальную (к началу "раннего таймлайна") точку зрения, что демократия потихонечку скатывается обратно - в "диктатуру пролетариата". Да, в светлом коммунистическом будущем такое тоже может случиться. Надеюсь, я не обидел ничьих чувств верующих)