Средневековая тюрьма и ее быт

«Тюрьма – самый гостеприимный дом на земле. Её двери всегда открыты». 

Дино ди Тура, 1343 год, Италия

Какие образы возникают в сознании современного человека при упоминании средневековой тюрьмы? Каменный каземат с решетками. Кандалы. Крысы. Устланный сеном пол. Скелет на цепях. Инквизиция. Инструменты для пыток. Тауэр или Бастилия…

Образы поверхностные и даже попсовые. К сожалению, ни один историк не сможет в полной мере описать, какой была жизнь средневекового заключённого 800-600 лет назад. О быте рабов Древнего Рима нам и то известно больше! Все по одной простой причине. Крестьяне и горожане, попадавшие в неволю, были безграмотными и не могли поведать о своих злоключениях, а благородные узники находились в более выгодных условиях, часто в отдельных камерах (если не тюрьмах), и не контактировали с чернью. Вот и получилось, что большинство зазаборных документов того времени относятся к судебным расследованиям, спискам смертей, отчетам по инвентарю или жалобам «интеллигенции» о плохом содержании.

Если поискать статьи по этой теме в русскоязычном сегменте интернета, то можно в лучшем случае найти несколько эссе уважаемых медиевистов, пару абзацев в Википедии и абсурдные статейки из модных журналов о том, как Жан Вальжан воровал хлеб. Посему в своем труде я обращался исключительно к англоязычным источникам, таким как: 

• «Тюрьмы и наказания средневекового Лондона» (2012) Кристин Уинтер / «Prisons and Punishments in Late Medieval London» by Christine Winter;
• «Средневековая тюрьма» (2008) Гай Гелтнер / «The Medieval prison» by Guy Geltner.

Для контраста были выбраны два непохожих друг на друга социума – преуспевающая Италия и отсталая Англия. Многие из этих материалов публикуются на русском языке впервые. Надеюсь, это будет интересно для общего развития.

История насильственного лишения свободы путем помещения человека в яму, подвал или деревянную клеть началась давно. Уже с IV века н.э. были известны случаи, когда церковь заключала провинившихся монахов в подвальные помещения или кельи. К началу XIII века клирики получили возможность делать это уже с мирянами, тем самым создав некое подобие тюрьмы на территории монастырей.

Еще один вид заключения (самый известный), историки называют «Господской неволей». Она осуществлялась по приказу феодала или короля, и не имела отношения к судебно-исполнительной власти. В этих случаях люди заточались в башнях и замковых подземельях, например, в том же Тауэре. Батраков с полей в такие места не сажали.

«Тюрьма» – непосредственно как место для исправления и наказания за преступления появилась только в XVIII веке, и не без помощи гуманистов. Карателем в этом случае выступал не Господь или церковь, а земная власть. Эти каторжные тюрьмы не имеют ничего общего с теми средневековыми казематами, которые создавались исключительно для удержания людей без эксплуатации их труда.

Современное представление о средневековых тюрьмах, как об «Аде на Земле», в большинстве своём неверно и берёт начало из литературных источников, кинематографа и компьютерных игр. Да, заключение было неприятным, и некоторые камеры безвозвратно губили психику человека, но подобные места относились именно к отдельным помещениям: «яме» или «трюму», которые являлись лишь малой частью тюрьмы. Блоки для самых опасных преступников были своеобразной раковой опухолью большого организма, которая со временем разрослась, заполнив собой всю тюрьму, вследствие чего та стала ассоциироваться с Адом. 

Итальянская тюрьма

Принято считать, что «местом рождения» тюрьмы в том представлении, в каком мы её знаем, стала Флоренция. Всё благодаря каземату «Стинке»(итал. Carcere delle Stinche) или «Остров Стинке». История его появления началась еще в XII веке с вражды двух политических партий – Гвельфов и Гибеллинов. Одни ратовали за германского императора, другие за Папу. В итоге с гибеллинами во Флоренции обошлись неласково. После поражения в Битве при Беневенто в 1266 году семейству богатейшего аристократа Фарината Уберти пришлось покинуть город. Гвельфы разрушили их дворцы, дома и башни, а в конце века использовали обломки для строительства в центре города тюрьмы Стинке. В начале XIV века ее первыми постояльцами стали воины гибеллинов.

Флорентийская тюрьма уникальная своим строгим распорядком и рациональной планировкой, которую можно видеть в современных исправительных учреждениях. Со стороны она напоминала громадный каменный куб, обитатели которого были отрезаны от внешнего мира, оттого тюрьму и стали называть «островом». В 1359 году ее планировка включала 7 секций: старая тюрьма, новая тюрьма, женский блок, камеры для богачей (на верхних этажах), камеры для черни (на нижнем уровне), лазарет и «трюм» для сумасшедших. Пропускная способность Стинке в самые «урожайные» годы достигала 600 заключённых за 12 месяцев.

К учреждению были прикреплены 6-4 надзирателей, секретарь, лекарь, два священника и камергер-управитель. Служба в таких тюрьмах длилась от полугода до года с возможным продлением срока. Оклад стражника составлял 4 лиры в месяц, но работа считалась непыльной и даже почетной. Большинство тюрем Италии того времени располагалось во дворцах, административных зданиях, либо в башнях. Надзиратели в них совмещали работу с другими обязанностями, являясь челядью или стражей дожа. Например, в Болонье, тюрьмы появились в начале XIII века; одна во Дворце коммуны, другая в Палаццо Ре Энцо, и каждая вмещала не более 20-30 человек.

Во Флоренции все было по-другому. 

Долгое время «Остров Стинке» выступал символом власти гвельфов в городе. Возведение его было политическим проектом, как и постройка новых тюрем, появление которых в северной Италии всегда встречало поддержку населения. Тюрьма была символом прогресса коммуны и вместе с тем являлась наименьшим злом для преступников. За серьезные проступки гражданин мог быть изгнан из общины, что нередко приводило к смерти. Он также мог быть публично бит, клеймен или лишён конечности, что влияло на его дальнейшую жизнь и портило репутацию. Лишение же свободы происходило тихо, и обвиняемый вскоре мог выйти на свободу, уплатив штраф. Надо понимать, что средневековый итальянец, отсидевший в тюрьме, не считался изгоем, в которого он постепенно превратился с появлением каторжных тюрем в Новом времени. Для многих это была просто вынужденная рутина.

Не менее популярной практикой считалась оплата собственного заключения. Во Флоренции арестанты платили за нахождение в стенах каземата и за деньги могли даже улучшить условия содержания. В этом им иногда помогали власти. Один из указов от 1376 года гласил, что камергеру болонской тюрьмы дозволяется отпускать примерных заключенных к семье по следующим праздникам: Пасха, Рождество, День Петра и Павла, а также Праздник святого Петрония (последний являлся покровителем Болоньи). Посещение церковной службы один раз в день было обязательным. Для этих целей арестантов отводили в ближайшую церковь, а в голодные годы и вовсе выпускали на улицы просить милостыню. Известны случаи, когда негоциантов даже конвоировали в дома к торговым партнерам, дабы те могли заключить сделку. 

Вот отрывок из письма богатого торговца Франческо Датини из города Прато, адресованного его жене:

«Я вынужден соблюдать закон и в ближайшее время сяду в тюрьму, до тех пор, пока мы не внесем нужную сумму. Не волнуйся. Я будут там в хорошей компании. Скоро ко мне присоединятся другие торговцы».

Франческо не боялся ареста, потому что у него были деньги, с которыми он мог позволить себе одиночную камеру и дополнительное питание. Простым горожанам приходилось тяжелее. Большинство садилось в тюрьму за неуплату налогов. Адвокатов тогда не было. Первые представители этой профессии появились в Венеции только в 1442 году. Посему, если человек не мог выплатить штраф, по его душу приходили представители магистрата, договориться с которым было практически невозможно. Такого преступника называли «Общественный должник». Кроме собственного долга он обязан был выплачивать 10 лир в городскую казну за каждые полгода пребывания в камере.

С женскими тюрьмами в Италии все обстояло несколько иначе. Согласно реестру болонских заключённых, сохранившемуся с конца XIII века, число представительниц слабого пола в городских тюрьмах было невелико. Поначалу городской суд даже отказывался брать женщин под стражу, поскольку те были беззащитны перед надзирателями и арестантами.

Вместо тюрем женщин отправляли в общины при монастырях. Однако продлилось это недолго. Возмутились болонские монахини. Святые обители вскоре стали повсеместно отказывать осужденным, поскольку большинство тех женщин являлись проститутками и следом за ними на огонек к монашкам заходили толпы клиентов. Чтобы как-то исправить ситуацию управлявший Болоньей папский легат в 1328 году нашёл место для женской тюрьмы. Им стал подвал башни Палаццо дель Капитано. Только после этого вопрос с заключением женщин был закрыт. 

За что сидели итальянцы

В тюрьму попадали за множество правонарушений. Самым популярным была неуплата долга. Второе место делили азартные игры и незаконное ношение оружия. Не менее популярным было домашнее насилие. Обычно побои наносились женской прислуге и детям. В судебной системе такие дела классифицировались как «pro amendare». Ответственными за насилие почти всегда признавали глав семейств. Когда приходили стражники, мужчины отдавали побитых домочадцев в руки правосудия и тех отправляли на несколько дней в тюрьму. «Pro amendare» означало «для коррекции поведения», а точнее «в воспитательных целях». Вот отрывок из письма, в котором банкир пристраивает сына на работу к своему деловому партнеру:

«Воспитай мальчишку достойным человеком, а коли он не будет слушаться, бей как собаку или отправь за решётку. Поступай с ним так, как если бы он был твоим сыном».

Обеспеченные должники в тюрьме не задерживались и, как правило, находили способ занять ещё денег или покрыть долг. Такие люди нередко принадлежали к относительно защищённому классу пополанов (ремесленников), за которых мог заплатить цех, или торговцев, знавших нужных людей в фондако (торговый двор), куда часто наведывались негоцианты всех мастей. Людям победнее приходилось сидеть.

Следующий пример красочно иллюстрирует скрытый умысел средневековых олигархов, придумавших тюрьмы. Жил в провинциальной деревушке Сан-Джиминьяно пекарь по имени Аванико. Жил – не тужил, пока в 1309 году не подрался с другим пекарем, в пылу схватки нанеся тому серьезные побои. Вмешались стражники. Из тосканской деревни драчун был отправлен в Венецию, где ему предъявили обвинение и назначили штраф в размере 107 лир. У деревенского жителя таких денег не было, и он попал в тюрьму. Проведя там шесть месяцев, уже в 1310 году, Аванико вышел на свободу. Суд постановил выпустить нарушителя, но с условием, что он оплатит хотя бы 10 лир за свое содержание. Эти средства у пекаря нашлись, но он мог выйти и раньше, заплатив указанную сумму. В любом случае городская казна осталась в выигрыше, выручив с него пару лир.

Флорентийские заключённые XIV века гарантированно проводил от 6 до 24 месяцев в тюрьме. Чаще, как уже было сказано, сидели должники. Время от времени, в зависимости от наплыва новых постояльцев, проводились чистки, согласно которым люди, сидящие больше 2 лет, выпускались на свободу. Состоятельные пополаны не боялись попасть в тюрьму и часто вели свои дела оттуда. Проблемы были только у бедных людей, за которых некому было заплатить, а если они были молодыми и неопытными, могли даже лишиться доброго имени...

Как сидели итальянцы

Первая ночь в тюрьме была самой тяжёлой и зачастую преподносила множество сюрпризов, не важно, куда попадал человек. Тут средневековый каземат мало отличался от современной кутузки. Один из итальянских авторов Франко Сашетти так описывал историю молодого судьи из торговой палаты, попавшегося на взятке. Юноша был заключён в Стинке. Он был симпатичным, с густыми, светлыми волосами и хорошей фигурой. В тюрьме его встретил один из сторожил – торговец Массалио дель Альбицци, который сообщил ему, что у первоходов «есть масса привилегий, о которых те не догадываются». Он предложил юноше разделить с ним ужин и поселил в своих покоях, отдельно от других заключенных, а когда опустилась ночь, залез к нему в штаны. 

Другой случай был противоположен истории судьи. Писатель Симон Филипи описывает диковинный обряд посвящения в касту арестантов. В 1486 году на «Остров Стинке» заехал взломщик и насильник мужчин по имени Пачьеротти, известный также как «самый позорный человек Флоренции». В главную залу его привели побитым, в окровавленном санбенито, но тамошние содомиты встретили его с восторгом. Он стал первым отверженным среди отверженных. Тем же вечером за трапезой состоялось посвящение в «капитано». Заключенные надели на него новую мантию сделав своим королём. В тюрьму он вошёл не как очередной должник или пьяница, а как матёрый преступник, по сему не удивительно, что такие девианты как Пачьеротти постепенно стали управлять тюрьмой изнутри.

Надзиратели многое спускали заключенным и нередко сами были вовлечены в контрабандный бизнес: торговлю вином и проституцию. В Стинке мужчины и женщины сидели вместе, пусть и в разных блоках. В доносах от 1363 года говорилось, что надзиратели часто использовали преступниц и продавали их арестантам, а тех, которые отказывались отдаваться, пытали.

В таких тюрьмах практиковался порядок «душевных бесед». Так это называли заключённые. Каждый, кто хотел «поговорить» с понравившейся женщиной в отдельной камере должен был заплатить надзирателю 5 лир. Во Флоренции с подобными нарушениями пытались бороться с помощью установки на двери женских камер трех разных замков. Ключи от них распределяли между людьми, зачастую не связанными общими обязанностями, а в Болонье магистрат внедрял разрозненный штат надзирателей, дабы они не могли сговориться между собой. 

Распорядок дня в тюрьме оставлял желать лучшего. Ежедневно проводились литургические мессы, происходила раздача хлеба, а раз в неделю тюрьмы посещали представители магистрата. Вот и все. Не было каких-то конкретных целей наказать человека или заставить работать. Строго говоря сидельцам вообще не нужно было ничего делать. Время как будто застывало и людям приходилось искать способ занимать себя самостоятельно.

Заключенные разрисовывали стены камер, разговаривали между собой, играли в азартные игры, пели песни и вступали в интимные связи. Выпивать вино разрешалось только и венецианских тюрьмах (из-за плохого климата). В остальных хмельные напитки были запрещены. Членовредительство и убийства случались редко из-за чрезмерно жестоких наказаний. Во Флоренции, например, за нанесение побоев отнимали руку. Бунтовали заключенные тоже редко и нападали на стражу лишь во время каких-то больших волнений, когда в городах сменялась власть.

Фактически человек сидел бесцельно, пока его долг не погасят. В воспоминаниях итальянских авторов сказано, что некоторые заключенные спали целыми днями. Такой сон являлся результатом глубокой апатии, изоляции от общества и психологического одиночества. 

Английская тюрьма

Теперь из солнечной Италии перенесемся в одну из самых отсталых стран того времени. Очевидно, что условия содержания заключенных на острове были менее комфортными. Записей из английских тюрем сохранилось в разы меньше, чем из итальянских, однако осталось множество сторонних источников, описывающих жизнь преступников. Средневековый Лондон был сравнительно небольшим городом по меркам нашего времени. Число его жителей в XIV веке не превышало 40 тыс. человек. Для сравнения население Флоренции в этом же веке перевалило через отметку в 110 тыс. Удивительно, но при этом в Лондоне располагалось десять тюрем!

Первая тюрьма для черни появилась в городе ещё в начале XII века и о ней почти ничего неизвестно. Тауэр был построен еще раньше, в 1078 году, но в нем простых людей не держали. На западе самыми известными казематами средневекового Лондона считаются: Ньюгейтская тюрьма (1188) и Флитская тюрьма (1197), а также бывший церковный изолятор Клинк (1144). Эти крепости были построены из дерева. Сейчас можно только гадать, как они выглядели; возможно одноэтажные или двухэтажные бараки. Крупицы информации об их планировке мы можем получить благодаря раскопкам на территории тюрьмы Флит и редким отчетам инженеров. 

Какими были английские тюрьмы

Тюрьма Флит была построена на восточном берегу одноименной реки, впадающей в Темзу. Местом для строительства был выбран небольшой островок. Тюрьму возводили из дерева, в то время в избытке водившегося на острове. Позже вокруг нее поднялся палисад и сторожевые башни, которые в начале XVI века частично заменили каменными постройками. Тюрьма расширялась медленно и несколько раз была уничтожена пожаром.

Многие сидельцы отзываются о Флитской тюрьме как о «благодатном месте»; и на то есть причина. Управление этой тюрьмой передавалось по наследству, а семейство, владевшее ей, жило на острове еще со времен Вильгельма Завоевателя. Флит лишь частично был подчинен королевской администрации, отвечавшей за Тауэр, Общину Маршалси и Кингс Бенч. Остальные тюрьмы находились под контролем шерифов и общественного собрания. Управляли ими хранители, как правило люди с хорошей репутацией, назначаемые на срок до одного года. 

Большинство заключенных в Англии, как и в Италии, попадали в каземат за неуплату налогов, либо просрочку платежей. Флитская тюрьма была построена специально для них. Именно благодаря ряду послаблений многие хотели, чтобы их перевели туда. Там существовала уже знакомая нам практика отправлять заключенных домой на праздники или решать денежные вопросы на воле, благодаря чему арестанты быстрее могли выкупить себя из заточения. Тюрьма Ладгейт, расположенная на западе, в надвратной постройке городской стены, тоже славилась облегченным режимом. Там содержались фримены – свободные крестьяне, арендовавшие землю у феодалов, либо владевшие собственными наделами в окрестностях Лондона. Однако эти места заключения были хороши только в сравнении с другими.

Существует много свидетельств о том, что средневековые тюрьмы часто были переполнены. Попав в любую из них, первое, что чувствовал арестант – гнилостный воздух. Сырость, постоянные дожди и близость реки делали своё дело. Дерево медленно разлагалось, покрывалось плесенью и грибком. Первое место по количеству отравлений воздухом занимала королевская тюрьма Ньюгейт. Этой же тюрьмой пугали многих арестантов. Из таблицы можно понять почему. 

Грабители, убийцы, нарушители спокойствия и предатели оказывались там. В этой тюрьме надзиратели не отвечали за самочувствие заключённых и предоставляли их самим себе. В камерах всегда была толчея, болезни и нехватка свежего воздуха. Крысы, насекомые и прочие гады присутствовали в больших количествах. Тифом, прозванным в то время «тюремной лихорадкой», страдали многие. Из-за плохого питания нередки были приступы «Антонова огня», свидетельствовавшего об интоксикации организма. Нищие заключённые могли получить отравление и при употреблении протухшей еды. Известны случаи, когда торговцы рыбой или хлебом присылали партию съедобного товара, намеренно сдабривая его гнилью, которую не могли продать. Тем не менее случаи голодной смерти были зафиксированы всего несколько раз и люди получали свой кусок хлеба, пусть и не всегда свежий.

Здесь, как и везде, всё решали деньги, а посему Ньюгейтская тюрьма делилась на две части: для господ (Masters wards) и мелкого люда (Common wards). О том, сколько заключённых нашли свою смерть в застенках не говорится. Обычно она наступала по естественным причинам, так называемая «Rightful death», среди которых была болезнь, жажда, голод и обморожение. Многие историки сходятся во мнении, что смертность в городе была выше, нежели внутри тюрьмы. Существует документ, в котором указано, что в Общине Маршалси за 1385 год и 1422 год своей смертью умерли два арестанта, а с 1417 по 1451 – пятнадцать погибли от эпидемий. В Тауэре за 1425 год черная смерть выкосила девять заключенных, после чего только в 1445 году еще один скончался от водянки. Для сравнения в самом Лондоне за 180 лет было задокументировано следующее количество насильственных смертей:

О чем это говорит? Думаю, в первую очередь о том, что средневековый город было не таким уж жутким местом, каким его описывают некоторые писатели или показывают в фильмах/сериалах. Немалую роль в предотвращении насилия играл институт церкви, внушавший людям страх перед адскими муками за преступления и грехи. 

Еще один распространенный миф относительно самой тюрьмы – это цепи, кандалы, колодки и пыточные аксессуары 24/7 для всех заключенных. Тут снова постарался кинематограф. У многих людей средневековая тюрьма неизменно ассоциируется с инквизицией и зверствами надзирателей. В действительности все эти предметы применялись для особо буйных заключенных, коих было не так уж много. В сохранившемся отчёте по инвентарю Кингс Бенч от 1352 года сказано, что для успокоения арестантов у стражи имеется: 8 пар оков, две цепи, одна киянка и две железные палки. 

О намеренной жестокости в отношении сидельцев существуют несколько официальных доносов. Один из них привел к отставке сержанта Джона Шепа в 1244 году, сломавшего шею преступнику. Второй касается хранителя Ньюгейтской тюрьмы, унижавшего и пытавшего женщину по имени Джоанна, отказавшуюся вступать с ним в интимную связь. Убийства арестантов до заключения также имели место. В Кембридже в 1429 году некий Джон Хелви был избит сержантом во время ареста и доставлен в тюрьму уже будучи при смерти, а в Кентербери сбежавшего заключённого так сильно выпороли кнутом, что тот испустил дух в телеге, до возвращения в камеру. 

Преступления и наказания

Мэр и олдермены выносили лондонцам разные приговоры и не всегда слово «Imprisonment» означало хлебо-водную диету. Это существительное также использовалось в отношение преступников, помещенных в колодки, первое достоверное упоминание которых в Лондоне относится к 1282 году. Заключение в них считалось наиболее комфортным наказанием и применялось для менее опасных арестантов. Время пребывания в колодках занимало от 1 часа до 3 дней. Прикрепление к позорному столбу на площади занимало второе место по популярности и совмещалось с дальнейшим тюремным заключением. 

Максимальный срок, на который могли заключить в тюрьму английского преступника, не превышал 1 года и 1 дня, но и такие наказания были не везде. Однако бывали и исключения. Пример тому дело от 1290 года, когда помощника казначея Мэтью признали виновным в растрате денег. Он получил свои законные год и день в тюрьме Флит, а затем срок был удвоен. Связанно это с тем, что Мэтью нарушил условия заключения и без спроса ушел на рождественский ужин в один из влиятельных домов Лондона.

Пожизненные приговоры вовсе были дикостью и выносились в случаях, когда человека нельзя было казнить, но и отпускать не имело смысла. Пример тому дело Уильяма Бауэра от 1389 года. Его обвиняли в наёме гасконского живореза с целью покушения на жизнь местного пастора. Мэр, шериф и судья постарались, чтобы ему смягчили приговор и в дальнейшем выпустили из Ньюгейтской тюрьмы за примерное поведение. Правивший в то время Ричард II узнал об этом и взял дело Бауэра под личный контроль. Вскоре преступника перевели во Флитскую тюрьму, где тот провел остаток дней. По вполне понятным причинам Бауэра не сожгли только потому что покушение провалилось. 

Еретиков наказывали по-разному, в том числе и через сожжение. Что же касается содомии, то у консервативных англичан с этим было строже, чем у итальянцев. В Англии мужеложцев всегда убивали, иногда за подобные увлечения придавали смерти даже короля, как это было с Эдуардом II. Существовала негласная практика, когда церковь намерена сжигала грешника, дабы устрашить остальных христиан. Подобная участь постигла никого Джона Бэдби в 1410 году, за ересь приговоренного архиепископом кентерберийским к сожжению. Такая казнь производила впечатление и отчасти благодаря ей существует убеждение о том, что в Средние века на каждом углу пылали костры. 

Помимо самой тюрьмы, существовали отдельные учреждения для «Ночных бродяг», куда до выяснения помещали горожан, нарушивших комендантский час. Тьма у средневекового человека прочно ассоциировалась с чудовищами, ведьмами и самим дьяволом. Бодрствующий по ночам человек априори не мог заниматься добрыми делами. В средневековых городах после заката по улицам могла ходить только стража, а ночные гуляки считались потенциальными преступниками и отправлялись в камеры до выяснения. Одним из таких мест был Изолятор Тун на улице Корнхилл, построенный в 1282 году. В Тун отправляли и мужчин, и женщин. Первых обычно подозревали во всяких тёмных делишках, а вторых в проституции. 

Мужчины попадали в тюрьму чаще женщин, и тут свою роль играла природа, поскольку мужской пол более агрессивен и чаще нарушает закон. Им же было свойственно ношение оружия и пьянство, что приводило к застольным поножовщинам, нападениям на стражников и даже убийствам. Однако если женщина совершала нечто подобное, с ней поступали так же, как и с мужчиной. Перед законом были равны все. Временно избавить от наказания женщину могла лишь беременность. 

Детей заключали в тюрьму за воровство или дурное поведение, но в таких случаях речь шла только о колодках. Я нашел лишь одно исключение – дело семилетней сироты Джоанны Стайл жившей в XV веке. Уроженка Лондона была прикована к позорному столбу, а затем заключена в тюрьму на 8 дней. Случилось это после того как некий Томас Ваферер в отместку ее хозяйке поведал общественности «о неких злобных умыслах ее любимой воспитанницы». О том, что испытал ребенок за эти дни, трудно вообразить. Едва ли Джоанна вообще понимала, кто были все эти люди и почему она не может вернуться домой. Однако это частный случай. В детских преступлениях бремя вины обычно ложилось на плечи их родителей, поскольку маленькие воришки часто были детьми бедняков, плохо одетыми и вечно голодными. 

Заключение

Думаю, на примере этих тюрем мы можем сделать выводы, что в средневековой Европе изоляторы использовались как средство выбивание долгов и в редких случаях для удержания опасных преступников. Ни о какой системе перевоспитания в то время не могло идти и речи. Фактически заключённые даже не могли работать, коротая срок в одиночных и публичных камерах, пока за них не внесут плату. 

Интересно и то, что некое подобие каст среди заключенных наблюдалось уже в XV веке. Достаточно вспомнить историю с содомитом Пачьеротти и его «коронованием» в капитано. Все это напоминает современные понятия или подобие сицилийского криминального кодекса. Возможно, некоторые из этих преступных законов стали зарождаться уже в ту пору. Тем не менее в прошлом касты заключенных обычно делились по принципу «богатые» и «бедные», «мужчины» и «женщины», а их поведение в застенках не выделялось таким количеством правил и табу, как теперь.