Девушка со многими именами. Калейдоскоп вселенных
Автор: Branwena Llyrska— Киэнн, — хныкнула Фэй, — Эйтлинн — это родительный падеж. По крайней мере, в ирландском.
— Поздно.
Вообще, как известно, мифология (любая мифология, не только кельтская) — штука чудовищно запутанная. Самое страшное — это когда ты пытаешься разобраться в родственных связях богов и героев. Вероятно, на второе место в этом хит-параде путаницы следует поставить хронологию событий (а иногда еще и причинно-следственные связи). С именами всё чуть попроще, но тоже не всегда. И уж точно не когда это касается ирландского языка. Те, кто хоть раз пробовал прочесть типичное ирландское имя правильно, пользуясь одной лишь логикой и, к примеру, знанием английского, почти наверняка терпели поражение. Но самое смешное, что примерно до середины прошлого столетия орфография ирландского языка вообще не была толком стандартизирована (не говоря уже о том, что и сам язык, и его грамматика, и даже алфавит, используемый для его записи менялся на протяжении всей своей истории).
К чему я это веду? Ошибка Киэнна — по факту моя собственная изначальная ошибка, которую я не захотела исправлять.
Los errores tienen casi siempre un carácter sagrado. — Salvador Dalí*
*Ошибки почти всегда имеют сакральный характер.
Но отнюдь и не только моя.
Персонажа, у которого я позаимствовала имя для своей героини, в древнеирландских текстах зовут Ethniu. Приблизительная транскрипция его будет звучать как Эсню или Этню. Есть еще вариант Ethliu (его транскрипции я не нашла, но по аналогии можно попробовать предположить, что Этлю). Со временем ее имя трансформировалось в более знакомое любителям фэнтези (например, фанатам «Ведьмака») Eithne. На самом деле оно вовсе не читается так, как пишется (по правилам современного ирландского оно звучит как Энье), но в русской литературе и кельтологии уже утвердилась традиция транслитерировать его как Эитне. Задолго же до русских кельтологов и литераторов/переводчиков, ломали себе голову, язык и, возможно, даже ноги черти англичане, завоевавшие ирландцев. И, скорее всего, не меньшей (а то и большей) загвоздкой, чем мудреное произношение ирландских слов, оказалось для них как раз вот это наличие падежей, фактически отсутствующих в английском. Многочисленные переводчики, пересказчики и переписчики и так, и этак коверкали все варианты имени мифологической героини, в результате чего она обзавелась по меньшей мере двадцатью вариациями исходного имени. Было среди них, конечно, и Eithlinn.
Да кто ж она вообще такая? Почему вокруг нее столько шума?
А вот тут всплывает на поверхность тот самый ужасный айсберг запутанности мифологических родословных. Потому что это только в соответствии с самой известной и популяризированной версией Эитне (или Этню) была дочерью одноглазого короля чудовищных фоморов — Балора Дурное Око. И, вероятно, его жены Кетлинн... У кого чуткое ухо, возможно, уже почуял подвох: Эйтлинн — Кетлинн. Для остальных уточняю: Eithlinn/Cethlenn. Да, имена матери и дочери настолько похожи, что некоторые авторы допускают их тождественность. Но это еще цветочки, пока идем дальше. По этой самой версии, Эитне стала женой... ой нет, простите! Предполагают, что в древнейших преданиях о Туата Де Дананн (Племени богини Дану) брак дочери короля фоморов с одним из сыновей туата по имени Диан Кехт, неким Кианом, был вполне законным и официальным. Можно сказать, династическим. Однако в более позднем дошедшем до нас предании, Эитне переспала с тайком проникшим к ней в Стеклянную Башню Кианом (между прочим, переодетым в женское платье, чтобы раньше времени не застукали) вопреки воле венценосного родителя. Потому как венценосный родитель мог желать только одного: чтобы дочка так и померла в девках. Ради чего и засадил ее в башню, все часть по чести. Ибо знал: принять ему смерть от руки своего же внука.
Внук все же родился на свет. И, вновь вопреки стараниям деда, выжил. (И, понятное дело, после такого трудного детства, просто не мог в итоге не вышибить любимому дедушке мозги).
Внуком был величайший из Туата Де Дананн, вероятно, главный бог кельтского пантеона Луг.
«А где путаница?» — спросите вы. А вот она.
По другим источникам Эитне была дочерью короля Делбаета (как правильно транскрибировать имя Delbáeth я, увы, не знаю, и явно тоже не я одна). Который, в свою очередь, приходился сыном фоморскому королю Элате (Elatha). Или, возможно, одному из туатов — сыну Элаты и Эитне (да, уже началось!) Огме (Ogma), в честь которого назван древний кельтский алфавит огам. Или же Оэнгусу/Аэнгусу мак Оку (Óengus/Aengus), сыну Дагды, также сына Элаты и Эитне, зачавшего его от Боанн, дочери Делбаета.
Ну как? Еще что-нибудь понимаете?
Я попробую еще раз.
Сыновьями Эитне были Огма и Дагда. Огма породил на свет сыновей Делбаета и Туиреанна (того самого Делбаета, который был отцом его матери Эитне). Дагда соблазнил жену Элкмера Боанн (мужем которой был Нуада), дочь Делбаета (сестру Эитне, что ли?) и она родила Оэнгуса мак Ока, будущего отца Делбаета, то есть своего собственного прадеда!
Думаете, это всё?
Другим сыном Дагды, сына Эитне и по совместительству деда своего деда, все того же Делбаета, был Диан Кехт, отец... кого? Кто вспомнил? — Того самого Киана, который соблазнил Эитне в Стеклянной Башне. То есть, вероятно, свою собственную прабабку. И которую — смертельный номер! — их общий сын Луг иногда называл своим отцом!
Не буду еще больше взрывать мозг вам и себе самой, добавлю только, что есть свидетельства в пользу того, что Боанн, жена Нуады (или Элкмера) — также попросту другое имя Эитне, а еще один старинный документ утверждает, что ее настоящее имя — Феада.
Да, я прекрасно понимаю, отчего могли получиться такие перекосы, парадоксы и разночтения: и многочисленные пересказы одной и той же легенды, в результате которых имена путались, и параллельные предания из разных местностей со схожим сюжетом, и даже то простое допущение, что персонажи могли быть попросту тёзками (что полностью нормально). Но мы же тут все (почти все) фантасты! Как занятно представить себе, что разгадка в том, что боги кельтов не жили во временном измерении линейно, из прошлого в будущее, а блуждали в нем, как вздумается, таким образом рождая на свет собственных прадедов с прабабками! Или же вселенных Туата Де Дананн было много больше одной, и в альтернативных мирах Эитне могла быть матерью или отцом Лугу, Киан — своим же отцом, потому что это также одно из имен Луга, или самой Эитне.
Хоть новую книжку пиши...
Кому приходится дочерью Эйтлинн из цикла «Глейп-ниэр»? — Об этом история пока умалчивает. Но, полагаю, путаницы окажется все же чуть поменьше.
А пока — чудесный карандашный портрет, нарисованный Ольгой Морох...
...и великолепная картина М.Джалак с двумя ликами Эйтлинн.
Ну и, уже по традиции, маленький анонс 21-й главы второй книги цикла, которая уже на подходе.
Лилово-пурпурная марь упала к ногам, взметнулась под потолок, зашлась в эпилептическом припадке многоцветья… Людская каша захлебнулась очередным взбудораженным стоном. Едкий коктейль хлора, ментола, солода, прели, ванили, мускуса и соли перестал вытекать из отбитого горлышка, отхлынул, как украденные луной воды океана… Из пустоты, напоенной горькой полынью, медленно выплыли две тонкие руки в кружевных шелковых перчатках до самых плеч, знакомые пальцы больно сжали виски:
— Киэнн… иэнн… иэнн… Дэ Данаан… наан… наан… аан…
Дверь ванной комнаты открылась. Эйтлинн смыла свой бледный готический грим и предстала перед ним в своем истинном облике — пугающе прекрасном и ослепительно жутком. Потому что разгневанная фоморка — это вам даже не какая-то там отвергнутая женщина, и все фурии ада плачут, как малые дети, когда она оборачивается.
— Кажется, теперь ты меня пугаешь, — все же насторожился Киэнн. Хотя чем еще она могла бы его напугать?
Она подошла вплотную — маленькая, хрупкая, но чудовищная. На секунду Киэнну показалось, что он видит не живую, телесную оболочку, а исполинское сплетение силы, смертельной энергии потустороннего.
— Рассказывай сказки, — усмехнулась в ответ Эйтлинн. — У тебя нет души, Киэнн. Ты фейри.