Верлибрами тут балуюсь

Читаю всякое, сопереживаю персонажам, пишу вот такие тексты странные.

Казалось бы,
в плоскости текста
все бесконечно живы.
Даже те,
кто к финалу стал безнадежно мертвым.
И любить можно
тех или иных персонажей
в подходящий отрезок книжного времени,
этой пульсирующей пунктирной линии.
Выбирать момент сияния славы,
наивысшего морального напряжения
или там даже трагической смерти.

Казалось бы,
для плоскости текста
всегда можно
придумать параллельную плоскость.
Или касательную.
Или даже такую, которая войдет в текст
призрачным перпендикуляром.
И тогда персонажи
скажут несказанное,
сделают невыполнимое.
Или вовсе останутся живы, вопреки законам логики
и здравого смысла.

Только почему-то,
когда я закрываю книгу,
оставляя мужчину
в белом
над могилой
его названных братьев,
мне
невыразимо
горько.