Разумная живность Антарна-2. Кавалеры

– О, змея очей моих, шипи на меня! Шипи на меня громче! Я смертельно очарован тобой с первого взгляда, и ни один мудяк… медузяк… в общем, ни один ваш го… горгон не посмеет встать между нами! – коленопреклонённый  и зверски пьяный минотавр слегка покачивался из стороны в сторону, по всей видимости, пытаясь сфокусировать взгляд на лице разъярённой медузы. Секира за его спиной едва держалась на ослабленной перевязи, с каждым движением хозяина сползая всё ниже, опасным маятником приближаясь к основанию бычьего хвоста.

– Безмозглый тупица! Набрался до такой степени, что тебя даже окаменить невозможно! Как же ты мне надоел! – не отрывая немигающего яростного взгляда от минотавра, медуза попыталась нащупать на полке позади себя очередной метательный снаряд, но змейки на голове бледнокожей девы предупреждающе подняли головы и тревожно засвистели.

Как отдельно взятые персонажи, мохнатые серые в книжке не водятся, зато про них время от времени вспоминают другие. Например, Эрк, сварганивший "Суперконцентрированное зелье метаморфного преобразования Майана Светлого" и раздумывая, кому бы его продать подороже: 

Ну, конечно же, оборотням, кому ещё? Это всего лишь активатор имеющихся способностей, из человека волка он не заделает.

Что? Зачем нашим мохнатым друзьям таблетка для оборачиваемости, если у них и свой способ есть, отработанный веками? ХА! Ты думал, что у них всё так легко и просто получается? Шкурку наизнанку вывернул вместе с содержимым и побежал в новом облике в любой момент? А вот фигушки! Только если врождённый дар сильный, всё легко и быстро проходит. Или там условия выполнены особые, типа полнолуния или три кувырка в прыжке над железным ножиком в осиновом пеньке. А ведь сколько их, бедолаг недоразвитых, мучается при обучении, а то и помирает, не на то место части нового тела приспособив. Руки из задницы — это, конечно классика, но с ними многие жить уже приспособились. А вот ежели вместо на место почек сердце переедет? Или дыхательная с пищеварительной системой без перекрывающего клапана останутся? Тут уже до первого глотка "не в то горло".

Спустя некоторое время после ухода незваных гостей у закрытых врат псарни зашевелился, приходя в себя, старший цербер. Сел, позёвывая. Задумчиво почесал себя за ухом сначала одной головы, затем второй. Перед тем, как перейти к третьей, случайно посмотрел на собственную заднюю лапу и застыл. Лоснящаяся чёрная шерсть, отмытая до блеска, переливалась огненными искрами, а корочка застывшей лавы под когтями, которую он привык обкусывать, если её нарастало слишком много, куда-то испарилась. 

Головы пса пристально осмотрели друг друга, лапы, хвост, остальное тело – насколько смогли, особенно отметив сверкающие начищенной сталью шипастые ошейники, некогда покрытые заслуженными  пятнами ржавчины. А затем жутко и горестно взвыли на три голоса: тенором, баритоном и басом.

А где-то далеко-далеко, за пределами инферно, раздавалось: "…да откуда я знал, что грязь не нужно трогать?! Я что, этим каждый день занимаюсь? Да я вообще первый раз слышу, что у этих блохастых тварей ранг и положение зависит от многолетних грязевых наслоений! Вот сам бы отмывал, раз такой умный!.." В голосе Светлого мага не наблюдалось даже тени раскаяния, но если бы оно и было, низвергнутого цербера это бы ничуть не утешило.