И еще зарисовка

- Вашу мать, - устало сказал Ник. – Как же вы меня задолбали.

Он поднялся на ноги и попытался пройтись. Так себе затея, учитывая, насколько невелик и заставлен разным хламом был кабинет шеф-инспектора детектива О'Ши.

Кое-как добравшись до подоконника, он угрюмо окинул взглядом всю троицу.

Бен Хастингс топтался у двери и пытался прикинуться ветошью. Нику даже стало жаль его – влетит парню по первое число. Потом он вспомнил, сколько крови ему выпили из-за поехавшей крыши этого мелкого говнюка, и жалость как-то разом испарилась. С некоторым неудовольствием О'Ши отметил, что мелкий-то он мелкий, но его самого уже перерос на полголовы. Раздраженно он перевел взгляд дальше.

Левая половина лица Гвинора выражала смирение. То ли дело было в шрамах, то ли в чем, справа пряталась насмешка. Детектив какое-то время уделил разглядыванию этой аномалии. Нос бы еще своротить, вообще красавчик был бы. Сид, числившийся в полицейской базе как Гвин Ойшинс, консультант особого отдела, до сих пор у начальника оного отдела вызывал смешанные чувства. Восхищение соседствовало с желанием удавить, чтоб не дергаться, и сейчас второе брало верх.

Сида Шиповник сидела на единственном стуле для посетителей и была безмятежна, как майский ветер. В растрепанных волосах торчали белые цветы, ссадина на бледной скуле вызывающе алела. Во всей ее позе было что такое, то ли обещание медленной смерти, то ли намерение положить ноги на стол.

Ник вернулся на свое место и сам водрузил ноги на столешницу, прямо поверх бумаг по делу о дорожно-транспортном происшествии. В конце концов, это был его кабинет, и право держать ноги на столе было его непререкаемым правом.

- Чей это был мотоцикл? – хмуро спросил детектив. Бен Хастингс переступил с ноги на ногу и потупился. Тут даже в базу лезть не надо было, чтобы сообразить, чей. – Так. И кто позаимствовал мотоцикл мистера Уильяма Керринджера из его гаража? Или мне сказать прямо – угнал?

- Я давала ему своего коня однажды на Самайн, - сказала Шиповник. – В этот раз взяла его.

Судя по роже Хастингса, его выгораживали. Как минимум, гараж-то «конокрадам» кто-то должен был открыть.

Часы на мониторе компьютера показывали два часа пятнадцать минут, за окном ночную темноту разбавлял только свет одинокого фонаря над крыльцом морга.

- Вы двое. Вы вообще в курсе, что по законам Байля гонять на чужом байке без документов – преступление?

- У меня есть права, - сказал Гвинор.

- На чужом байке, - О'Ши выделил голосом слово «чужой». - А у нее вообще ничего нет.

- У меня есть право взять должок, - Шиповник пожала плечами и покачала ногой, обутой в тяжелый неформальский ботинок. Хотя теперь придется кое-что вернуть – мой конь ту ночь пережил.

Ник безмолвно застонал. Потом добавил вслух:

- Меня же нахрен попрут из полиции из-за ваших подвигов.

- Лучше бы им этого не делать, - сида провела пальцами по разбитой скуле, мимоходом слизнула с них несколько капелек крови. Хастингс покраснел. – Иначе я могу вспомнить, что люблю злые шутки. Очень злые шутки.