Как я отравилась химикатами

На днях случилось страшное - Влад проткнул ногу ржавым гвоздем, когда помогал отцу делать крышу. Поначалу я не отнеслась к этому происшествию с должной серьёзностью, но когда на следующий день увидела на полу цепочку кровавых пятен диаметром с пятку, то поняла, что дело плохо, и эту Кэрри уже не остановить.

И действительно: наутро после происшествия Влад даже не мог наступать на больную ногу, а вид при этом у него был такой несчастный, что я решила: всё, сгинул кормилец семьи. Придется мне бросить свои писульки и идти уже на нормальную работу. И в тот момент, когда я выбирала между карьерой посудомойки и уборщицы, у Влада зазвонил телефон. На том конце линии был заказчик, предлагающий за энную плату покрасить стеллажи в его цеху.

"Что, разве покрасить не смогу?" - подумала я и вызвалась поработать.
Весь скептицизм этого мира отразился на лице Влада. Он вдохновенно поведал мне о сложностях малярного искусства. Я дрогнула, но устояла. В итоге мы решили ехать на этот объект вместе.

Вооружив нас кисточками, респираторами и головными фонариками (я почувствовала себя героем Сталкера) заказчик обрисовал нам объём работ. Проходили они в огромном помещении без электричества, заставленном трехметровыми стеллажами. Начинать нужно было, разумеется, сверху, а я боюсь высоты. Покраска, как оказалось - дело не для слабонервных. Я дрогнула, но устояла и на этот раз.
Забравшись наверх, мы начали работу.

Респиратор помогал - запаха краски я не чувствовала, но что-то все равно было не так. Все мои органы чувств словно бы медленно притуплялись, голова становилась ватной. Возможно, все дело заключалось в том, что помещение было мало проветриваемое.
Так или иначе, вскоре я пошла на улицу подышать и, почувствовав себя лучше, вернулась обратно.

Но дальше все пошло совсем не так: мысли у меня в голове словно законсервировались, движения стали медленными, каждый последующий шаг я обдумывала очень долго. Все решения, на принятие которых прежде уходили доли секунды, теперь занимали чуть ли не минуты. В голове не было ни единой мысли. Например, я даже ногу через балку перекинуть не могла, надолго зависая и соображая, как это сделать. Осознавая, что происходит что-то неправильное, я слезла со стеллажа и выбралась из помещения через окно.

Сидя на краю бурлящего водоема я все ждала, пока меня отпустит. Но, видно, ждала слишком долго, потому что спустя время рядом нарисовался Влад.
Когда мы обсудили мое состояние, то пришли к выводу, что обратно мне лучше на этот раз не заходить. Я дрогнула, и  на этот раз не устояла. Влад, кстати, чувствовал себя абсолютно нормально.

Мне вот интересно: я же не чувствовала запаха краски, почему мне в итоге все равно стало плохо? Подозреваю, что токсины не стали искать лёгких путей и просочились через кожу, но почему тогда Влад чувствовал себя хорошо?