Поцелуй. Портрет Улена

Загремел замок на двери, и в камеру вступил рыжий громила.

Он прикрыл за собой дверь и по хозяйски осмотрелся.

Не сколько высокий, сколько широкий и осанистый, с подвижными плечами, с собранными в косицу волосами и небрежно остриженной бородой цвета новенькой меди, лобастый, зеленоглазый, он неторопливо сунул в карман суконного камзола связку ключей и не спеша оглядел Даду. Скользнул  взглядом по ее длинным ножкам, по плечам и грудям, по шее, по выразительным глазам и губам, а потом с благодушной улыбкой поправил на шее шелковый платок и шагнул к чернокожей девушке.

Его мощная спина плавно изогнулась, склонилась, хваткая рука легла Даде не затылок, и рыжий щеголь крепко поцеловал голую девушку долгим, по-взрослому вкусным поцелуем. Дада не воспротивилась, не отшатнулась, напротив, она сомкнула ресницы, а ладони ее крепко сжали край тюремной скамьи.

Ничего в этом поцелуе не смутило и не отвратило меня. Вошедший в камеру мужчина казался особенным и поступки у него были особенные.

Таких людей в толпе не пропустишь, и долго ещё будешь оглядываться, дивясь тому, какая сила тела и духа может исходить от мельком встреченного человека.

Он был силен. Несомненно. Ведь я не слышала его ни на йоту. Словно это и не человек, а огромный сундук с сотней замков и шифров. Все чувства и намерения - внутри. Миру - только внимательный блеск зелёных глаз. И ничего сверх того.

- Какой мужчина!   - медленно облизав губы, Дада расплылась в совершенно обольстительной улыбке. - Караул моему сердцу! - рука ее потянула со скамьи холщовое робище, и Дада, даже не замечая своего поражения, стыдливо прикрыла наготу. - Эй, просыпайся, рыженькая. Папаша твой за тобой явился!  

Ричка, и так уже разбуженная грохотом дверей, при слове "папаша" подскочила как игрушка из табакерки. Ужас, охвативший ее сонное сознание, больно хлестнул и по моему дару, занятому бесплодными попытками проникнуть в душу рыжего человека. Вот, значит, где слабое место нашей Рички. Ее папаша.

На мгновение мне стало даже жаль ее. Все знали, что папаша у Рички богатей и вдовец, и что он балует и наряжает дочурку как куколку, не жалея золотых даже на кружевное шелковое белье. И с чего бы вдруг ей так пугаться? Впрочем, разглядев вошедшего, Ричка успокоилась. Да это и не мог быть ее папаша. Ричка ярко-рыжая, а громила - медный. Все равно что сравнивать облепиховую настойку и гречишный мед.

- Ну-с, университетки! - с улыбкой повернулся к нам рыжий. - Как вам тут отдыхается?

Голос у него оказался низкий и грохочущий, точно катящиеся по скалистому склону камни…

И когда он заговорил, я его узнала. Это он прятался в Куке за пивной бочкой, наблюдая спектакль, он закончил за Эрика фривольную пьесу и предложил королю вина. И это его король усадил подле себя и назвал другом.