Калейдоскоп вселенных. Арк-Калйест. Бульвар Грёз. Ночь
Автор: Sivka BurkaКак я уже упоминала, с наступлением сумерек бульвар Грёз преображался. Наверное, вечер тянул за собой пёстрое, расшитое золотой нитью газовых фонарей мягкое одеяло, в порыве заботы стремясь укутать весь Арк-Кайлест. Действительно, шум стихал, кружевные платья на встречных девушках сменяли пёстрые подобия укороченных ночных рубашек. Порой даже распашонок. Словно пожарная сирена выдернула несчастных прямо из постели. С каждым фонарём я в своём плаще институтки всё сильнее напоминала монашку. То, что днём выглядело вызывающе, ночью стало образцом скромности. Не в этом ли крылось его истинное предназначение?
Менялись и звуки. Радостные вопли играющих детей доросли до не менее громких и таких же радостных выкриков их возможных отцов и старших братьев. Переливчатые искренние девичьи смешки уступили место профессиональному, порой поставленному специалистами из имперских театров, бархатному женскому смеху, от которого у мужчин твердели одни части и размягчались другие. И то, и то, в любом случае, вело к опустошению кошелька. Честно, не велика наука. Несколько минут назад я смеялась так же.
Только вот как в детстве под одеялом от монстров не спрятаться. Они нашли туда дорогу и теперь сами таились там, скрываясь от неоновых огней, музыки, смеха, весёлых компаний. Сливались с тенями в подворотнях и подъездах, охотились, научились прятаться за масками. Кто это? Уважаемый джентльмен, хирург или чудовище, чей скальпель ночью погружался в тело несчастной жертвы? А это? Милая хохотушка или ламия, запихнувшая задушенного ребёнка в мусорный бак? Лёгкий всплеск. Рыба? А может, чьё-то тело приняли тёмные воды Лейты? Двухголовая тень в проулке. Целующаяся парочка? Два головореза поджидают припозднившегося путника? А может, невиданный мутант вырвался из лап учёных Химербриса и прокрался в квартал веселья, привлечённый смехом и огнями. Теперь не узнать. В Ирис–Найруме под покровом ночи равны все. Не потому ли маньяк по кличке Эстет выбрал этот район для своих чудовищных перформансов. Хлеба, спирта и зрелищ — этим жил квартал. Более благосклонной публики не сыскать. И мы с Ладимиром вписывались в атмосферу как никто. Так уж повелось, что смерть всегда шла под руку с любовью, какую бы форму последняя ни принимала.