поговорим о штампах
Автор: Елена МатеушШтамп — избитое выражение, повторяющееся везде и всюду.
Штамп указывает на стереотип мышления, неумение чувствовать слово, желание не придумывать что-то свое, а брать готовое. Однако иногда писатель может использовать штамп — для юмора, например.
Я часто встречаю жаркую борьбу со штампами в художественных текстах. Например, на конкурсе "Пролёт фантазии" некоторые критики особенно яро выискивали и ругали авторов за штампы, которые находили в их рассказах. Потом на форуме филологи горячо спорили о том, что же считать штампами. Я не филолог, потому читала их споры с интересом, но высказываться не рисковала, так как и у меня находили и штампы, и канцелярит.
Сегодня вспомнила об этом, когда в одном сообществе в ВК встретила короткий словарик с штампами, где были:
волевой подбородок; волки сыты и т.д.; волнующий образ
голоден как волк; голубоглазая блондинка
заштатный городишко; зверский аппетит; звонко щебечущие птицы
и тд., и т.п.. Думаю, вы поняли.
Так вот, бейте меня тапками, но я считаю, что оголтелая борьба со штампами в тексте это ещё хуже, чем скромное их использование. Возможно, я не права, но мне кажется иногда использование таких штампов облегчает жизнь не только автору, но и читателю. Это обеспечивает простоту и быстроту понимания. Автор написал - заштатный городок - и читатель сразу понял, о чём он. Ни тот, ни другой не тратит время на оригинальные образы в тех местах текста, где это неважно для смысла и сюжета. Это не значит, что весь текст может быть написан только простыми, как столб, предложениями, и на 80% состоять из штампов. Но и усиленно вкручивать метафоры, аллюзии и прочие красивости только для того, чтобы, не дай бог, в твоей книги не проскользнуло "голубое небо" или "ледяной взгляд", мне тоже кажется перебором.
Например, этот отрывок не графомана, а известного писателя прошлого ХХ века я сегодня читать не могу. На мой вкус здесь переизбыток образности, который скорее затемняет смысл и утомляет.
...утро восьмого ноября 196... года более чем подтверждало такие предчувствия. Оно размывалось над вымершим городом и аморфно оплывало тяжкими языками старых петербургских домов, словно дома эти были написаны разбавленными чернилами, бледнеющими по мере рассвета. И пока утро дописывало это письмо, адресованное когда-то Петром «назло надменному соседу», а теперь никому уже не адресованное и никого ни в чем не упрекающее, ничего не просящее, – на город упал ветер. Он упал так плоско и сверху, словно скатившись по некой плавной небесной кривизне, разогнавшись необыкновенно и легко и пришедшись к земле в касание. Он упал, как тот самый самолет, налетавшись... Словно самолет тот разросся, разбух, вчера летая, пожрал всех птиц, впитал в себя все прочие эскадрильи и, ожирев металлом и цветом неба, рухнул на землю, еще пытаясь спланировать и сесть, рухнул в касание. На город спланировал плоский ветер, цвета самолета... — А.Битов «Пушкинский дом» | ||
А что думаете вы, не о Битове, а об использовании штампов.