Калейдоскоп вселенных: Циян. Мальчик из Хэшэри-хала. Часть 3

Цинь Амань хохотал. Он упивался своей властью,а печати кружили вокруг колдуна, тлея от каждого слова проклятого языка, начертанного на бумаге. Но он не был безумен, его противник, он знал, что делает, он не терял контроль ни на секунду. Земля вокруг него горела - и это были не кристаллы Чанкина. Демоны проклятого забрали в тот день много душ Линьцана. 

Южный шэнми знал себе цену. Там, где Лину приходилось быть осторожным и расчётливым - Цинь рубил с плеча, он не опасался Бездны, не опасался Тени, и магия его походила на огненную пасть, готовую разорвать любого, вставшего на пути. 

Сколько же это будет стоить? Сколько крови заберёт земля, сколько душ разорвут клыки трёх чудищ, подвластных Аманю? 

Сколько людей ему придётся отпеть из-за чужой жажды власти?

Сколько он сможет сдерживать его?

Лину было всего девятнадцать зим, но он уже понимал, что, если они проиграют эту битву - это будет только начало. 

И тогда он заговорил.

- И что же мне прикажешь делать, если я хочу вести речь о мире и взаимопонимании, но тебе ведом лишь язык меча?*

Проклятые маги, проклятая магия, проклятый язык. Отбирающие у Бездны, падающие в Бездну, несущие с самого рождения внутри себя лишь Тень и погибель - вот кто они таки - он и Цинь. Но мальчик из Хэшэри-хала знал разницу меж Югом и Севером. Когда им, маленьким детям, предлагали смерть или служение в Храме - это была лишь отложенная казнь. Север умел обратить зло во благо. Болью и кровью, все они, каждый, кто выживал в Храме, знали, что не купят себе счастливого посмертия. Каждый проклятый вернётся в Бездну, он, Цинь, и любой другой. Даже линьцанская сталь не избавит их от проклятья. Всё, что дозволял Храм - прожить жизнь достойно, обернуть силу, что получают шэнми, против её же источника. 

- Как заставить тебя понять, что путь избранный тобой к гибели ведет Если тебе ведом лишь язык меча?

Защищать свой клан. Защищать свою землю. Защищать те души, что ещё не отравлены Бездной. И молиться Небу, чтобы после смерти ты не вернулся назад в Ночь Шествия в свой дом, и не выпотрошил близких людей, что дичь. Поэтому у всех, кто прошёл Храм не было близких. Всё просто. И нет дороги, что избавит тебя от Бездны. Интересно, есть ли у Циня дети?

- Как заставить тебя понять, что путь избранный тобой к гибели ведет,если тебе ведом лишь язык меча? Как сказать, что бы ты оставил меня и родных моих в покое, если тебе ведом лишь язык меча?

 Их жизни бесценны и одновременно не стоят ничего. Среди трупов и алой от крови и пламени земли сцепились три демона Аманя и его Духи Охоты. У Аманя кровь пошла носом. Лин считал удары сердца. И шептал старую песню. 

- Клинку дам я слово...

Так язык мой станет железом

А слова мои великим кличем боевым

С которым стрела моего божественного гнева будет разить.

 Проклятый язык. Проклятая война. Они столкнулись как два барана, и не нужно быть великим полководцем, чтобы не видеть, что ни один не собирается отступать. Аманю нужна победа Империи. Лину нужно, чтобы люди вернулись домой. 

- Все ради всеобщего блага

Мое отражение я вижу в глазах твоих

Но моя эра только началась 

 Проклятый язык. Их печати, как и всё, что они творят - порождение вечно голодной, беспощадной и чуждой Бездны. Чужие руны и чужие слова. Говорить нельзя - но можно написать, и тогда... Тогда можешь прожить немного дольше. Ещё один обман. 

- Меч размяк

В печном жаре

Он жаждет ковки

И хочет себе тысячу сестер

Что холоднее осколков льда

Пусть яростно танцуют они

В болотах кровавого дождя 

 Проклятый язык. Мальчик из Хэшэри-хала слышит, что стук его сердца стал медлинным и ровным. Его глаза почти ничего не видят, он обернулся в слух и контроль.

- Возлюбленный мой брат-враг

Свою песнь меча пою я для тебя

Колыбельную гибели

Чтобы смог я просыпаться с улыбкой

И покоем в сердце

И покоем в сердце

И покоем в сердце 

 Если бы их песни были заклинаниями. Если бы их слова могли творить чудеса. Если бы Небо не оставило людей. Если бы он и Цинь были не нужны этому миру. Мальчик из Хэшэри-хала делает глубокий вдох и продолжает старую северную песню, но не на родном языке. Он в первый и последний раз в жизни скажет проклятую речь. Ту, что они чертят на печатях, ту, от которой кровь хлынет в горло, ту, от которой он рухнет, стоит ему закончить, чудом оставшись жить. Его голос сломается, его лёгкие наполнятся кровью, а мир растает перед глазами. 

- Мир, вражда, война

Истребление, обновление, превращение

Лучшее, что я могу сделать для тебя 

 Духи охоты, ледяные волки, развеятся в небе. И мир накроет холод и зима. 

- Я вижу серый морок на горизонте

Он прочит восход великого солнца

Которое расплавит все луны

И в сравнении с ним древние костры очищения

Будут словно тающие угли.

Холод в каждой тени, оскалившийся тысячами пастей, рвущий на части, ударяющий в спину, добивающий в лицо. Лёд и суть Линьцана, скрежет льдов, от которых теряешь разум. Пальцы не разожмутся, глаза не сомкнутся, а ноги примёрзнут - вот что призвал на врагов Лин.

-Тающие угли

Тающие угли

Тающие угли 

В тот день мальчик из Хэшэри-хала остановил южного шэнми. 

И Небо не было слишком милостиво, чтобы дать умереть ему героем, пожертвовавшим собой.

*Отсюда и далее текст Лина - перевод мужской партии песни Heilung Krigsgaldr. 

 В самой же песне используется, в сильно измененном виде, отрывок из надписи на "Камне из Эггюма"

Посты о Линьцане, льде и сердце, в рамках фестиваля (в повествовательном порядке):

https://author.today/post/170227 - Легенда о сердце Линьцана

https://author.today/post/170899 - "О линьцанской стали"

https://author.today/post/176820 - Мальчик из Хэшэри-хала. Часть 1.

https://author.today/post/178086 - Мальчик из Хэшэри-хала Часть 2.