О Васе Павловиче

Он же был просто "Вася" или "Вася Павлович" среди учеников. Великий был русовед. Моя безграмотность не его вина, а моя недоработка, а так же попустительство родителей с не отправлением ребёнка к логопеду, когда можно было всё исправить. Но Вася преподавал как бог. Мы не занимались по правилам учебника - у него была своя графическая система, позволявшая ориентироваться в правилах даже недоучке. Его подход к литературе был суров и безысходен для лентяев - Вася заставлял нас думать. Его не интересовал цвет занавесок и прочий бред, ему было плевать на мнение критиков - он вытаскивал клешнями из юных дарований их собственное мнение о прочитанном. Он задавал неудобные вопросы. Неправильный ответ у Василия Павловича был только один - шаблонный. Из любого иного он устраивал допрос, пока школьник озадаченно не замолкал, удивившись, куда его унесла мысль. Выводов при этом он не навязывал. Вася читал наши осторожные наброски, ему можно было принести зарисовку на вычитку. Василий Павлович не учил запоминать текст, он хотел, чтобы от текста остался осадок, свой, собственный, и в сочинениях этот самый осадок и требовал, иначе оценка стремилась к двойке. Василий Павлович знал себе цену, и это был единственный учитель, к кому не врывалась наша активная классная руководительница, да и директор тоже. Все скучающие и праздношатающиеся отправлялись за дверь моментально. Дебоширы отправлялись ещё и подбирать свои рюкзаки, вежливо отправленные за окошко. При этом Василий Павлович обладал удивительным терпением, не позволял себе хамства и срыва на крик. Никогда он не говорил, что наши выводы наивны или дурны, хотя от многих совершенно точно ему хотелось выть про себя. Но он упорно учил думать. Он рассказывал о том, как технически сложен текст, от него, ещё до этих ваших интернетов, мы разбирали пути героя и то, что ныне принято называть клиффхэнгерами (правда, такого слова мы тогда не знали, а просто обсуждали серийность бульварных романов и их популярность, а  в качестве яркого иного примера модного слова приводилась Шахеризада) и многое-многое другое. 

Чтобы понять, насколько Василия Павловича любили ученики, надо знать, что коллективным творчеством по классам разлеталась Повесть временных лет о Богатыре Василии и Разбойнике Аль-Виле (в котором легко было угадать нашего математика Александра Вильевича, которого мы тоже обожали), пошедших битвой на Змея-Директрису. Опус этот дошёл и до Василия Павловича, и всем досталось... за стиллистические косяки. Можно угадать с одного раза, кто приложил к нему свою лапку в том числе...

Василий Павлович был тем человеком, благодаря которому я не забросила писательство, пусть и в стол. 

К сожалению, рак его уже забрал, но частичка его труда всё равно осталась в его учениках. 

И спасибо ему за это.