Создатель офигенных миров

Тут вот появился пост, где автор обвиняет великого детского писателя в штамповке однотипных книжек. То, что автор еще пытается намекнуть на болезненное влечение Командора к мальчикам, я разбирать не буду. Меня от этого тошнит. Знаю лишь, что озабоченные таким граждане уже обвиняли в этом Командора, и Каравелле даже пришлось давать ответ, что Командор ни разу в жизни не сажал ни кого из подопечных на колени, тем более, странно не прикасался. Будьте уверены, болезненное влечение сексуального плана уже бы выразило себя и за столько лет обязательно всплыло.

Вообще Крапивина можно обвинить еще и в болезненном влечении к девочкам. Будучи подростком, я прошла по конкурсу в финал фестиваля детского и юношеского творчества и ездила получать диплом в Екатеринбург. На праздничную программу фестиваля пришел Крапивин, и после детского спектакля к нему подошла девочка лет семи, одетая в какое-то сияющее розовое платье. Крапивин жутко умилился и глядя на нее с невероятной нежностью, спросил: "Ты фея, правда?" Короче, сдается мне, Крапивин просто очень любил детей. В нормальном смысле этого слова.

Что до штамповки книжек: вообще сетераторы очень любят обесценивать состоявшихся авторов. Каждый пятиклассник Аркашка любого возраста, опубликовавший на АТ свой малограмотный опус, считает себя ровней известным писателям, и я уже видела здесь обращение к Лукьяненко: "ваше время вышло, дайте дорогу молодым" и вопрос Дивову: "а ты вообще кто такой?". Теперь вот выясняется, что Крапивин штамповал одинаковые книжки и был писателем - сетевиком. 

Да, герои Крапивина - мальчишки одного возраста и очень похожи друг на друга чертами характера - честностью, смелостью, сильной привязанностью к друзьям. Хотя если брать Кошака - главного героя последней книги из цикла "Острова и капитаны", то он как раз из компании гопников с района, хотя и из хорошей семьи, и в начале книги ничего кроме омерзения не вызывает.

У Крапивина нет девочек? Да помилуйте! У него в каждой книге, практически в каждой компании, есть девчонка. Такая же смелая, честная и добрая. А то что они их главными героями не делает (кроме "Семи футов брамсельного ветра"), так он и не девочка, ему психология мальчиков куда понятней.

В общем да, у Крапивина есть похожие друг на друга мальчишки, недаром появилось понятие "крапивинский  мальчик" наряду с "тургеневскими девушками" и "женщинами бальзаковского возраста", но все его истории абсолютно разные.

У него даже книги в жанре реализма меняются под влиянием изменения взглядов автора. Если в начале это такие типичные пионеры, борющиеся с антисоветчиками и попами ("Алые перья стрел"), то в конце (90-2000 гг) это современные ребята, с симпатией к христианству; и зарисовки о детстве Христа.

Да и истории, в которые попадают эти пионеры и не пионеры - абсолютно разные.

Но я все эти пионерские истории Крапивина люблю куда меньше, чем его книги в жанре фантастики или, не побоюсь этого слова, магреализма. У меня есть несколько самых моих любимых книг разных авторов, "Голубятня на желтой поляне" - одна из них. Фантастический мир, созданный в "Голубятне" офигенен - чего стоит космический корабль, зависший в космосе, но в это же время находящийся внутри старой голубятни; чего стоят ожившие манекены -"люди, которые велят"; чего стоят мальчишки - ветерки; чего стоит история Гельки Травушкина - мальчишки, считавшемся трусоватым и совершившим подвиг, своей гибелью создавшим новую галактику.

А цикл "В глубине Великого Кристалла", где Вселенная предстает в форме кристалла, и каждая грань его - отдельный мир, а эти миры могут иногда соприкасаться. Как я в детстве мечтала, чтоб так и было. Как мне хотелось, чтобы где-то был такой переход на другую грань, путешествовать так же, как ребята-пограничники. Как мне нравилась история про мальчика Стасика, который обрел друга - мальчика-звезду, вселяющегося в любой белый шарик; про мальчишку Ежики, чьими магическими способностями хотели воспользоваться на благо государства и инсценировали смерть его мамы, забросив ее в другую реальность, однако эта реальность прорвалась в мир Ежики, объявив на кольце поездов станцию, которой там никогда не было. 

А цикл про Безлюдные пространства, где нет людей, но живут всякие клевые существа? Какая штамповка? Там каждая книга бесконечно талантлива, миры создавались потрясающие, и я, например, точно знаю, что мне никогда не создать мира хоть отдаленно столь же интересного, как крапивинский.

Напоследок положу стихотворение Рената Фасхутдинова: 

"А здесь, похоже, еще не осень. Скорее, август, а то – июль. В теплейшем воздухе вьются осы живее всех веретён и юл, крапива щедро язвит лодыжки, звенит кузнечиковая рать, и ни малейшей тебе одышки, и никакого тебе одра. Шагаешь вдаль, невесом и тонок, готов полмира пройти пешком, то на деревья косишься, то на свои сандалии с ремешком, трава по пояс, пружины в пятках, футболка выпачкана в земле. Ты скинул больше семи десятков, ты снова Славка, тебе семь лет – листы акации вместо денег, синяк на локте, в зубах смола, твоя вселенная беспредельна и в то же время малым мала. А между тем подступает вечер, и ноги сами несут тебя на неизменное место встречи тобою выдуманных ребят.

В костре потрескивает валежник, но дым не горек, а сладковат. По этим отрокам в мире внешнем скучают ванная да кровать. Закат у Башни всегда оранжев и пахнет дикой густой травой. Сегодня каждый пришел пораньше, поскольку повод нерядовой, залиты йодом зигзаги ссадин, вихры приглажены в сотый раз. Посмотришь сбоку, а лучше сзади, ни дать ни взять – образцовый класс, ушей услада, очей отрада. Хотя, по сути, любой из них – боец мальчишеского отряда, дозорный, конник, трубач, связник. Хотя за каждым стоит такое, о чем и думать не хватит сил – шеренга серых казенных коек; планета, съехавшая с оси. У них задача – всегда быть рядом, пресечь войну, погасить раздор…

Сегодня вечером с их отрядом впервые встретится Командор."