Зеленый абажур

World's End Supernova

Zoe Glitch

Рассказ / Постапокалипсис, Подростковая проза, Фантастика

Мальчик девочку полюбил,

Папа маму легко задушил,

Мама папу загрызла зубами,

Всем пиз*ец. Солнце светит над нами.

Девочка мальчика оценила,

Пригляделась к мальчику, как он возится с котятами, полюбила,

Отдалась ему, скорее со страху

Доверила ему нести укорот и наваху.

Мамы с папами озверели,

Дети от них убежать захотели,

Убежали, нашли двухэтажный дом,

Повесили новые шторки, мебель купили, ковры постелили, застеклили разбитые окна, запустили ветрогенератор, теперь с холодильником и стиральной машиной вышли на новый уровень и стали жить-поживать.

Вдвоем.

Девочка родила малыша и малышку,

Мальчик много читает и пишет детскую книжку,

Малыши учатся ходить и не любят школу,

Умеют мочить зомби – те взрываются по приколу.

В общем, ко всем пришло окончательно счастье,

Магия чувств. Ведь девочки теперь не стареют.

Под кожурой вся картошка была покрыта синяками, как будто ее кто-то сильно избил. А что, если у нее правда появляются синяки от ударов?

Первая же фраза рассказа меня цепляет. Тут много всего. И пересказывать все то, что промелькнуло в этот момент у меня перед глазами, я не буду. Это здорово сделано. Мелочь? Возможно. Но если я все еще люблю литературу до сих пор, то именно за вот такие моменты. Когда одна фраза создает полноценный образ. Когда пространство внезапно оживает перед глазами.

Как пишет единственный на весь АТ мастер рецензий, злодей-аристократ Дьюк А. А., рассказ совершенно типичный. Одна странная семья, где все друг другу приемные, а главная героиня еще и нелюбимая, падчерица, Золушка, безмолвная вещь с функциями готовки, уборки и, подвешенной на цепях, боксерской груши. Я уверен, что ее заставят не только картошку чистить, но и на горох поставить могут легко.

Он (ПП) был минным полем, она (ПМ) радиоактивными отходами, а Брат и Брат Два бешеными псами-мутантами. А неплохая бы получилась игруха.

В этот рассказ вкручиваешься медленно, как шуруп в стену под крестовой отверткой. В наше время, когда любой электроинструмент, стоит дешевле хорошего куска обезжиренного мясца, ручной труд не ценится совершенно. Вы же знаете, что все жиры в нашем мире являются трансгенными? 

Моя картошку, я размышляла, что приготовить, — жареную кружочками или палочками, как в рестике?

Я обожаю такие моменты. Моя тема. 

Растегая пуговку, наслаждаяся видом закатных холмов. Где цветущие поля маков, от края и до края. Где я, края и синь над головой. Прелесть.

В смысле, как в рестике все равно не получится, дома картошка почему-то никогда не получается такой хрустящей. Наверняка у них там есть производственный секрет.

Весь секрет – подсушить перед тем как окунуть в много масла. Странно, но я тоже задавался таким вопросом. А потом, так получилось, готовил в домашних условиях много-много тонких хрустящих кружочков, паковал и развозил по точкам. И задавался вопросом: и когда это все, блин, кончится? Любые вопросы, возникающие спонтанно у вас в голове – очень опасные, имхо. Могут ответить. 

Мужская часть героев вызывает у меня сильные негативные эмоции. Будь я падчерицей, я бы их, Брат и Брат 2, ненавидел. Но ненавидеть их не за что, поэтому, я как читатель, презрительно хмыкаю и с напряжением жду развития. Камера меня выдирает из облюбованного мной уголочка и засовывает в портал. Я влетаю на точно такую же, как говорит Дьюк А. А., типовую типичную кухонку и тупо смотрю на Папу, Маму и кого-то в темном свитере. После первых же фраз я понимаю, что меня переместили и это не та Мама, и не та кухонка. Тут мальчик и зомби. Они собираются лететь в Латвию. Мальчику страшно. Мне тоже страшно, но в Латвию я пока не хочу. 

— А школа?

Тут я смеюсь во весь голос. Хлопаю ладошками по своим волосатым ляжкам и мотаю головой от восторга. Спрашивает мальчик у родоков. Робко спрашивает.

Бу-ага-га-га… Пи… школе… Ее взяли по заветам верных эсдеков вместе с почтамтом и сотовыми операторами. Белый дом пока еще штурмуют. Ларьки уже разбомбили ковровым бомбометанием.

Меня прерывают жестко. Появляется трехзвездный дырокол и прокалывает пространство, принудительно возвращая в типичную, как говорит в каждой своей рецензии главзлод Дьюк А. А., квартирку, к падчерице. Здесь атмосфера вполне себе ламповая, ностальгически прекрасная.

Автор с кайфом издевается над ТВ-сериалами. Словно разговаривает с ведущими актерами и актрисами. Подсказывает куда им идти и чем заниматься. И это так мило, что улыбка не сходит с моей унылой физии. Я свечусь и нагреваюсь. Я лампа закаливания.

Он просто лежал лицом вверх с открытыми глазами, не моргая. Глаза покраснели за день.

Я молча пожелала ему сдохнуть.

Отлично. Эмоция. Страсть. Счастье. Улетаю очередным порталом. А там:

Мама написала в воцап: Help! : scream : Помоги покрасить волосы!

Я написал: Я ЧИТАЮ БЛЕТ

Новое сообщение: С меня $5 : heart eyes :

И я опять втыкаюсь во все, ибо лампово. Стоило мне расслабиться, как новый дырокол проколол пространство и меня утянуло.

— Почему правительство замалчивает проблему эпидемии зомби? Почему не введено военное положение? — начал Вова сходу. Я заинтересовался и стал слушать дальше.

Но – утянуло, блин. Почему не вводится военное положение? Потому что не понятно в каком положении его нужно вводить и как глубоко!

О господи. Он зомби.

И я одна с ним в квартире.

Меня уже трясет. Я одна! В квартире с зомби! Нужно одеться. Во что? лучше всего в джинсы, они самые практичные. нахожу и быстро одеваюсь. Кед? Ты где, кед? Иди сюда, не прячься от меня. Кеддик? Кис-кис-кис.

— Даня. — сказала я дрожащим голосом. Меня пронзила дикая надежда, что он, может быть, не зомби? Может, как говорят в телевизоре, зомби и правда есть только в Америке?

Брат Два издал клекот и протянул покрытую кровью руку ко мне.

Зомби. Я так и знал. А, как же я такое люблю. Сейчас-сейчас. Где моя бензопила. Но, увы, не понадобилась. Зомби пока свежие, едва живые.

Я попыталась пошевелиться еще раз и наконец откинулась на спину, глядя в ночное небо с едва намечающейся розовизной зари.

Но, нет, меня утянуло в молочную темноту. Портал. Не сработал. Я не улетел. Я здесь. Выхожу, пошатываясь, со двора.

Хожу, брожу, устраиваюсь в трубе и боюсь пауков. Но тут ничего не поделаешь, боюсь. Здесь меня подстерегает очередной дырокол и я лечу.

Папа душит маму, мама душит папу. А я остаюсь один. И просыпаюсь в трубе. Я не поняла, а где это я? Ой, я же в трубе. А почему не в школе? Нужно в школу? Или нужно что-то еще? 

Роуд-муви. Начинается самый настоящий роуд-муви и бед-трип. Все достоверно. Герои встречаются и вместе! преодолевают трудности, мучаются и страдают, любят и ненавидят. Я понимаю, что роуд-муви – это мой личный пиз*ец. Никогда не умел и никогда не думал, что делать свой роуд-муви будет для меня жизненно важным делом всей оставшейся жизни. Или не всей. Если повезет. 

Отличный небольшой роман. Яркий. Сочный. Настоящий. Зомби и весь мир летит в тартарары, но заканчивается так:

Дом стоял тихо, птицы мирно посвистывали в сумерках. Пахло сиренью. Я вдохнул тонкий аромат полной грудью, и вдруг слезы брызнули у меня из глаз, я только и успел зажать рот обеими ладонями.

Мы пришли домой.

И вот за это, спасибо. Все еще только начинается. Молодая семья на съемной жилплощади. А вокруг... идиллия. Солнушко и бабочки. Поэзия момента и море.

Крышка падала на гроб, 

отлетали звуки в лоб,

Все молились, как умели.

Мы купали белый свет,

Скупо тратили рассвет

И скупали осторожность.

Поздно. Суетно. В предвечном,

В теплом, в сумрачном, в конечном

Нам хватает разговоров,

Снятых комнат и узоров

На обоях и стекле.

Мы – цветем.

Мы - соль в воде.