"Про критику в Советском Союзе" В.И. Лебедев-Кумач. Некоторые вещи не меняются...

Вы скажете — тема моя не нова, 

Я сам это с горечью вижу, 

Но в этом совсем не я виноват, 

А те, о которых ниже. 

Критикой мы отнюдь не бедны,

— В любом журнале отыщешь 

Разного сорта и разной длины 

Статейки, статьи и статьищи. 

Пишут о прозе и о стихах, 

Абзацы привычно сплетая, 

Пишут о пьесах, о книгах... 

Но как? Вот тут-то и запятая! 

Новая пьеса в театре идет. 

Смотришь рецензий пачку — 

И видишь верблюда, который жует 

Знакомую нудную жвачку:

«Автор пьесы «Сон на даче» 

Ставит ряд больших задач. 

В тексте пьесы и в подаче 

Есть находки и удачи, 

Есть и много неудач. 

В общем, так или иначе, 

Автор пьесы «Сон на даче» 

Не сумел решить задач.

 Все же пьеса волновала. 

И актерский матерьял, 

Несмотря на все провалы, 

Все возможности давал. 

Хоть начало не звучало, 

Но зато звучал финал. 

Автор не стоит на месте, 

И хоть есть ошибок ряд, 

Все же сделал он, по чести, 

Шаг вперед и шаг назад. 

Правда, линия не вскрыта, 

Но пленяет широта...» 

Так чернильная улита 

Заполняет пол-листа.

 — Ти-та-дри-та, ти-та-дри-та! 

Ти-та-дри-та! Тра-та-та! 

Подобных рецензий — огромная масса, 

Они, как осеннее небо, скучны, —

 Рецензии типа «ни рыба ни мясо». 

«С одной стороны... и с другой стороны».

Но есть и другие — их тоже немало. 

«Стулом по черепу!» — вот их девиз. 

Раскрой пухловатую книжку журнала 

И зверским нокаутам навек удивись: 

«Вышла повесть «Дорога» Аркадия Чуева... 

Каждый честный читатель, стоящий на страже, 

Прочитавши, невольно промолвит: «Ату его!»

 Пасквиль! Грязный навет! Измышление вражье! 

О сюжете «Дороги» не стоит рассказывать; 

Стиль — корявый, и действие вовсе не движется.

 Излагать содержание — значит размазывать 

Беспросветную, мутную, вредную жижицу. 

В книге даже названье звучит издевательски. 

Чья «Дорога»??? Куда??? Кем дорога проложена??? 

Эта мерзкая книга активом читательским 

С бесконечным презреньем должна быть отброшена.

 А о Чуеве надо поставить вопрос нам:

 Разглядеть его снова и сзади и спереди 

И сказать ему очень и очень серьезно: 

— Почемуй-то вы критике нашей не верите?

 Мы не ступим на грязную вашу «Дорогу», 

Не по ней, не по ней мы идем нога в ногу!»

Но критики могут не только хаять 

(Неисповедимы их пути!): 

Хорошая книга или плохая — 

Могут вдруг до небес вознести! 

Напишут статьищу — ни мало ни много 

Сорок страниц — и везде фимиам, 

Как будто является новый Гоголь 

Или рождается Пушкин сам: 

«Граждане! Праздник печатного слова 

Я объявить вам рад! 

Новая книга Фомы Гусакова —

 Вклад! Драгоценный вклад! 

Книгу с восторгом прочтете вы сами.

 Я же скажу лишь одно:

 Автор рисует большими мазками 

Яркое полотно! 

Каждая строчка, каждый эпитет — 

Свежесть, талант и вкус! 

Книга в ближайшее время выйдет 

Сразу в издании «Люкс». 

Под этой книгой, большой и полезной, 

Подпись поставил бы сам Лев Толстой. 

Сразу войдет она в фонды железный, 

Медный, серебряный и золотой». 

Товарищи критики! Не будьте строги. 

Мне далек обобщений грех: 

Мой фельетон написан про многих, 

Но — уверяю вас — не про всех. 

И к тем, про кого он был написан, 

И к тем, про кого не писан он, обращаю свой скромный вызов: 

Скорей опровергните мой фельетон! 

Делом! Статьями высокой культуры, 

Такими, что пишутся с жаром в крови! 

Критика нашей литературы 

Требует знаний, забот и любви! 

Пускай не будет пустых и вредных 

Разносов, похвал и штампованных фраз. 

Товарищи критики! Вы — полпреды

 Лучших в мире читательских масс!

 Спектакли, романы — большие вещи. 

Их не построишь в день или два. 

Помогайте по-дружески, по-человечьи, 

Плечо к плечу, засучив рукава, 

Не заушеньем, не величаньем — 

Поддержкой, советом, мыслью живой.

 Критика — это производственное совещание, 

А не банкет и не суд полевой.