Легенда о Волчьем яре

Было это давным-давно, когда Старый Крым ещё носил имя Левкополь. Много в ту пору расплодилось волков, лютовали они в окрестных лесах и особенно на Агармыше, поэтому люди туда и не ходили. А настало время - волки совсем осмелели. На дороги выходить начали, даже несколько людей царских загрызли живьём.

Узнав о таких беспорядках, царица Екатерина Алексеевна велела на волков в Крыму облавы устраивать да истреблять их нещадно; а кто особым усердием в этом отличится, да шкуры в доказательство предъявит - самолично ею награждён будет.

Много тогда людей собралось, всё мужики дюжие, и стали они волков отстреливать. Самым удачливым был Микола. Пойдут мужики волков бить,  так у кого в добыче ничего, а кто одного волка подобьёт, а у него всегда по возвращении две, а то и три шкуры на поясе болтаются.

Пошли охотники как-то на Агармыш. Зима тогда стояла, волки свадьбы свои играли. Ходили охотники, ходили, да ничего так и не нашли. Волки как сквозь землю провалились. Решили они в город возвращаться, да только Микола заартачился. «Я, - говорит, - всегда домой с добычей приходил, и сейчас приду. Не может быть такого, чтобы волки враз с горы ушли».

Ходил он, ходил по лесу, да понял вдруг, что заблудился. Глядит – яр глубокий перед ним, и кажется ему, что выйдет он из леса, стоит лишь яр этот перейти, да по скале на другом краю его наверх забраться.

Спустился он в яр, а там, откуда ни возьмись – туман. Ползёт червём, по самому дну стелется, промеж камней извивается, да всё к нему, Миколе, подбирается. Страшно стало Миколе. Хотел было он припустить побыстрее, как вдруг из тумана девица выходит. Красивая такая, но странная уж очень: в белой, словно из тумана сотканной, нижней рубахе, босая, с длинными, до пят, отливающими серебром волосами, да с глазами непонятного жёлто-коричневого цвета.

Оцепенел Микола в ужасе, как околдованный, ни рукой, ни ногой пошевелить не может, а девица та подходит к нему и говорит: «Ты, - говорит, - Микола, стрелок знатный, но волков больше не тронь. Оставь их в покое. А если убьёшь хоть одного волка, отомщу я тебе жестоко: истреблю детей твоих, да и тебя самого изурочу».

Сказала так девица, повернулась спиной да вдруг наклоняться стала, будто на четвереньки становясь. Смотрит Микола, а это уже не девица, а волчица серая, и шерсть у неё серебром светится. Повернула она к нему голову, сверкнула своими жёлтыми глазами, щёлкнула клыками, да затрусила в туман, где и потерялась. А туман тут же, не сходя с места, растаял без следа, словно в землю через камни ушёл.

Бросился Микола бежать. Как бежал - не помнил, только выбежал скоро он из леса, а там уже и город внизу виднеется. Пришёл он домой белый, как полотно, а мужики ну смеяться над ним: «Хвастун ты, - говорят, - Микола! Сказал, что не придёшь без волка, а у самого на поясе только верёвка и болтается!»  А он им и отвечает: «Волчицу я видел. В девицу она превратилась, да строго наказала мне не бить больше волков».

Пуще прежнего засмеялись мужики: «Да ты, Микола, ещё и врать горазд! Волчица ему наказала… Скажи честно, что струсил ты перед волчицей, потому и не убил её, или промахнулся!» Осерчал совсем Микола. «Я, - говорит, - докажу вам, что не боюсь никого, и глаз мой меток, как у сокола. Завтра же пойду на Агармыш и убью всякого волка, который встретится мне не пути!»

Сказал, и действительно пошёл назавтра на гору, весь день там проходил, да к вечеру принёс две свежих волчьих шкуры.

Долго в эту ночь не мог заснуть Микола. Никому не сказал он, что после каждого меткого выстрела слышал вой надрывный, как две капли воды похожий на плач по усопшему.

Утром к нему в избу ворвались мужики. «Беда, Микола! – кричат. - Волчица твоя в городе объявилась! Видели её в разных местах. Никому худого не сделала, но, стало быть, ходит, вынюхивает. Поели, видать, волки всю живность вокруг, скоро придут и нашу скотину резать».

Распорядился тогда Микола большую облаву устраивать. Разбежались мужики по домам за ружьями, а он схватил своё ружьё да на двор. Глядит, а на дворе два волчонка резвятся, бегают, кувыркаются, кусают друг друга за бока. Прицелился он, да двумя выстрелами подряд их и уложил. Развеялся дым пороховой, глядит он, а заместо волчат дети его лежат, бездыханные уже, которых он сам же и убил.

Взревел Микола да бросился вон со двора, крича громко да грозя кому-то ружьём. Видели люди, что побежал он на Агармыш, да сколько не ждали его назад, так и не вернулся он. Сгинул.

А волки вроде как сами ушли из этих мест, или их к тому времени перебили уже всех – не известно. Да только несколько лет спустя забрёл один мужик в яр тот, да смотрит – Микола на камне стоит. Хотел мужик окликнуть его по имени, да глядь – на месте Миколы волк крутится, а под камнем ещё два волка стоят. Побежал мужик, а волки за ним, и отстали они только тогда, когда он из яра выбежал.

С тех пор и окрестили это место гиблым, а сам яр Волчьим прозвали.

Повесть «Бездонный Колодец», https://author.today/work/146435