к вопросу о том, меняются ли люди

Присев на ступеньки, рядом с загрустившим советником, Гайдуни молчал, слушая как шелестят волны, набегая на берег. Куда-то спешить было бессмысленно – все равно вернуться домой к закату они не успели. Толпа гуляющих по набережной редела – видимо, людей пугала медленно приближающаяся с моря гроза. Только троица молодых людей вилась неподалеку, ожидая, когда набережная совсем обезлюдеет. 

Улыбнувшись, Гайдуни перевел взгляд на небольшую площадь прямо напротив причала. В окружении клумб с кустами алых роз, на постаменте чуть выше человеческого роста, и сам высотой не больше роста человека – памятник. Мужчина – высокий, уверенный, крепкий, с гордой посадкой головы стоял и смотрел в открытое море. Ветер откинул назад пряди волос, трепал рукава и воротник рубахи. Авола в одной руке, а во второй сорванная травинка. Памятник Ареттару, как говорила толпа – немыслимому везунчику. Любимцу небес и женщин – женщины по певцу просто с ума сходили. 

Бронза давно успела потускнеть, везде кроме как на ширинке узких, обтягивающих сильные ноги брюк – среди не обласканных женским вниманием юнцов ходило поверье, что стоит забраться на постамент и потереть ширинку, как неудачи в любовных делах прекратятся. Разумеется, никто в это не верил. Однако сколько Гай себя помнил, гульфик статуи блестел, словно свежеотполированный. 

Троица долго зыркала в их с Да-Деганом сторону, потом, посовещавшись между собой и, похоже, решив, что имеют дело с конкурентами, парни потянулись к памятнику. Толкнув Да-Дегана под бок, Гайдуни указал ему на то, как авантюристы один за другим, при поддержке товарищей забирались на постамент, старательно терли бронзовый гульфик и соскальзывали вниз. Пять – десять минут и воровато озираясь, троица  разбежалась в разные стороны. Тихий всхлип заставил Гайдуни обернуться к советнику – тот, со слезами на глазах и, держась руками за живот,  почти беззвучно,самозабвенно хохотал.