Двухсотлетний человек

Извлечь пользу из каждого, даже самого маленького поступка — цель почти всякого современного жителя мегаполиса, где "все бегут, и все равно опаздывают, не успевают".

Оптимизировать время до предела: если читать, то профессиональную литературу; если устал, то читать науч.поп.; если смотреть фильм, то пускай он будет на "инглише", ибо пригодится — иностранные языки нужно "держать в тонусе, чтобы не ушли"; мыть посуду, так не под расслабляющий джаз, а под аудиолекцию...

Такие планы, приходят в голову многим, и немало людей их реализуют, но, зачастую, в тени остается громадный кусок суточного времени, никак не подверженного оптимизации — ночь.

А ведь сновидениями можно управлять — настроить подсознание таким образом, чтобы оно генерировало истории на заданную тему, подбрасывало полезные идеи в необходимой области познания пока ты спишь!

Неожиданные повороты в сюжетах сновидений, тоже в помощь — они делают поведение наяву более непредсказуемым, что ввергает недоброжелателей во временный ступор, выкраивая драгоценные мгновения в ответственные моменты для выстраивания дальнейшей стратегии поведения.

Чтобы сон не забыть, его желательно записать, со временем, сны станут более логичными и осмысленными, а значит, их можно будет использовать в определенных целях. Например: записать сон в виде литературной миниатюры, наращивая обьем проды постепенно, что несомненно хорошо для писателя; закрывать этими миниатюрами разнообразные гештальты, дабы не обмусоливать одни и те же темы годами — закрыл тему оформленным повествованием — освободил разум для следующих мыслей, и так далее.

Однажды, гид Игорь решил поступить именно таким образом, задавшись целью не повторяться никогда в экскурсионных речах. Зачем? Да чтобы каждый новый прожитый день отличался от предыдущего, а жизнь, избавленная от монотонной рутины, удлиняется в разы, но не в линейном времени, а в ее оценке, оборачиваясь на прожитое, и мысленно перебирая ворох воспоминаний. Стандартное понимания времени — штука исскуственная, придуманная древними для удобства.

Что может вспомнить разнорабочий стройки за год ворочания мешков на одном и том же обьекте? Каждый будничный день похож на предыдущий как две капли воды, будто прожил не две тысячи четыреста часов на рабочем месте, а лишь пару десятков.

Конечно, сны человека ограничены его собственным подсознанием, и их сюжеты, являются лишь комбинацией обрывков информации, которой человек и так уже владеет, но, комбинаций миллионы. Тем не менее, "обратная связь" может помочь с увиличением числа вариантов, а значит продлить жизнь в нелинейном исчислении еще больше. У строителя, с благодарными слушателями серьезные проблемы, поэтому Игорь и ушел с этой профессии много лет тому назад. Став экскурсоводом, набрав необходимый багаж знаний, Игорь принялся рассказывать туристам собственные сны, оформленные и модифицированные так, чтобы они не противоречили правдивой информации.

Жизнь Игоря, с того момента, забила ключом — десять лет экскурсоводства, по его личным ощущениям, уже можно было приравнять к пятидесяти годам пахоты на стройке.

Вы можете возразить, мол, новые легенды все равно будут отдавать "самопалом", но, не торопитесь с выводами, просто представьте себе, на что может быть способен умный человек, полностью погруженный в любимую профессию, и "набивший руку" многолетней практикой.

Постепенно, Игорь стал замечать, что его самодельные истории вещают и коллеги, уверенные в их подлинности; легенды замелькали в инете, обрастая все новыми и новыми подробностями. Проходит несколько лет, и концов-первоисточников уже не найти — уже и серьезные историки начинают упоминать легенды Игоря в своих научных статьях.

А что там с профессиональной этикой? Не свинство ли трещать на каждом перекрестке новье, выдавая его за древнее сказание?

"Не свинство." — решил Игорь, вспоминая старшие и младшие эдды, записанные велеречивым и лживым монахом спустя пару веков после того, как помер последний скальд, самозабвенно вещавший их перед товарищами. Кроме того, все и так знают, что гиды любят приврать, но все равно нанимают их.

Сейчас Игорю сорок два года, и он собирается "побегать" по экскурсиям еще лет тридцать пять, а это сто семьдесят пять лет, в переводе на линейное время. Видели двухсотлетнего старика? Приезжайте к Игорю лет эдак через тридцать, и вы узрите не лжеца, но человека, который продлил отпущенный ему жизненный срок настолько, насколько и вам самим захочется это сотворить с собственной жизнью.