Бессовестная компиляция

Читала я замечательный блог https://author.today/post/202379?c=10451995&th=10451995 и вспомнила о прекрасном. Мы с подругой как-то натолкнулись на подборку перловки из лыровских описаний секса. Это было так нелепо и так смешно, что просто просилось быть сведённым в один текст, что мы и сделали совместными усилиями. Все описания выловлены из лыров разной степени поганости, где они употреблялись на полном серьёзе. Мы просто дописали немного логических связок и привели к общему знаменателю имена.
После непродолжительных поисков сей шыдевр был найден.Кому нужны тазики — вотЬ...

Маргарт-Эйлин стояла, оглаживая себя руками, как лошадиный круп, дрожащими пальцами проверяя поясок трусиков — трусики были шелковыми стрингами, впивающимися в зовущую плоть со всех сторон. Роджер МакГрегор жестоко страдал. Очки он мял двумя пальцами, воображая себе невесть что под ними. И очки были тверды как его нефритовый жезл. Роджер встал, потянулся, проверил, все ли в порядке в географии его трусов
Эйлин боялась посмотреть ему в низ. То, что ждало ее там — пугало, настраивало на нескромные мысли и еще менее скромные помыслы. Родители Эйлин от природы и по натуре были стыдливы, они никогда не говорили между собой слова «секс», максимум, что они себе позволяли — назвать этот естественный процесс милым семейным словечком «пих-пих» или «шпиливили», ну или «когда петушок находит пушистую норку».
— Детка, ты знала, что расплачиваться придется, — мягко и в то же время непререкаемо сказал Роджер, хозяйским жестом придвигая к себе ее выбившиеся из лифа груди. Бастион его трусов пал. Эйлин-Маргарет неуклонно и стремительно, но в то же время робко устремила туда жадные пальцы.
— Легким движением она отбросила его волосы в сторону. «Надо же, — подумала она, — сколько стати в этом лобном пространстве...» Скачки сердца в районе лобка напоминали ей то время, когда она запускала в интернете порнофильм и изо всех сил старалась не трогать руками экран монитора...
МакГрегор стремительно устремился вниз, к ее зовущему бутону. Вцепился в стринги зубами и перекусил резинку. Бутон раскрылся ему навстречу обдавая дивным ароматом.
— Только не говори ничего, — прошептал ей в самую глубину цветка Роджер. Ответом ему был слабый еле слышный стон.
— Немыслимо, немыслимо... — стонала она, прижимая к себе его мочки ушей.
— Алмаз, настоящий алмаз, — говорил он, нежно пощелкивая длинными ногтями упругий сосок. — Чистейших каратов, величайшей пробы, — его шепот скорей напоминал шелест жестких простыней, на которых она елозила уже вторые сутки. Хозяйским жестом он повалил ее на спину, раздвинул крепким коленом ее бедра и зарычал. Бедра, окружающие нежный бутон, казались гладкими и мощными, как у молодой кобылки, но податливо разошлись перед его мощью бархатистой волной. Эйлин-Маргарет изнемогла в медовой истоме. Роджерс с гортанным рыком ворвался в райские врата и погрузился в пещеру наслаждений. Он пронзал ее снова и снова, овладев ее тайным местечком. С душераздирающим стоном, подобным крику птицы, Эйлин-Маргарет вцепилась ноготками в его бугры любви, оставляя на спине длинные алые полосы. Они сплелись в торжествующем экстазе слияния.
Эйлин-Маргарет трудилась не переставая, она сама себе напоминала помесь отбойного молотка и бетономешалки, в конце концов в глазах ее помутилось и она выплюнула из себя его член как рыбью кость:
— Всё, дарлинг, я устала.
— Это тебе только так кажется, — хихикнул Тревис, как Роджера называла только мама в детстве, водворив кость ей на прежнее место.
Эйлин-Маргарет забилась в паркинсонизме страсти, задыхаясь от наслаждения. Судорожно всхлипывая и моля о пощаде, она впилась губами в его зовущий рот.
— Вытащи, — взмолилась она.
Недовольно заворчав, Роджер достал своего дружка, покрытого любовными соками, будто выброшенный на берег кит. Его жезл любви звенел от напряжения.
— Расплачиваться придется до конца, — прохрипел Рождер хриплым от страсти голосом.
Эйлин-Маргарет заглотила его мужской корень как голодная собака педигрипал. Кивая как заводная курочка, губками довела Рождера до экстаза. В горло хлынули бурные потоки любовной лавы.
Кость его любви обмякла и выскользнула из ее рта.
— Как это было? — поинтересовалась Эйлин-Маргарет, с трудом скрывая похоть — это было понятно по ее периодически сплетающимся и расплетающимся ногам.