Как вы пишете смешное?

Или вы не пишете смешное? Здесь, на АТ, постоянно обсуждаются вопросы, как писать то, как писать сё, как диалоги прописывать, как персонажа раскрыть, как сюжет придумывать, а про то, как писать постельные сцены, хотя бы раз в месяц, кто-нибудь обязательно спрашивает (и не получает адекватного ответа). А вот про то, как писать юмор, что-то не припомню, чтобы обсуждали.

При этом, периодически кто-нибудь жалуется на местных авторов, что они тупо забили на юмор и даже не пытаются шутить, сосредоточив внимание на экшене, кровище, порнухе с кошкодевочками, плазмоганах или спасении СССР (хотя, сама идея спасти СССР — это уже смешная шутка).

Хороший юмор — это мощный инструмент по-жизни вцелом, а в писательском ремесле, это оружие массового поражения, способное вытянуть ваш текст, даже при условии, что все остальное там слабо написано.

Даже, если вы пишете драму и трагедию, это не значит, что весь роман непременно должен быть серьезным и занудно-нравоучительным. Можно заставить читателя всю книгу хохотать, а в конце, предательски воткнуть ему нож в спину, заставив на последних страницах, рыдать, рвать на голове волосы и кричать на автора: «Какая же ты тварь, писатель, как ты мог так поступить с персонажем и со мной!»

Но что такое хороший юмор? Что вынуждает нас смеяться? Почему нам вот это кажется смешным, а вот то вообще не смешным, а те, кто с этого смеются -:дебилы или бессердечные маньяки-извращенцы?

Если внимательно перебирать разные юморы и шутки, то можно обнаружить, что большинство вещей, с которых мы смеемся,и которые кажутся нам смешными, на самом деле, является приуменьшением какой-либо ситуации, сведение ее до нелепости и абсурда, часто просто унижение персонажа или какой-то группы лиц.

Возьмем короля юмора, Чарли Чаплина.

У него все построено на какой- нибудь условной банановой шкурке, валяющейся на тротуаре. Персонаж (обычно, какой-то нелепый фрик, жалкий человечек), наступает на шкурку, падает, ему больно. Весь зал ржёт.

Помню, в далекие девяностые, стояли мы с друзьями на автобусной остановке, поздно вечером, зимой. Тишина, всеобщее молчание, перед нами мужик, курит. Вдруг, неожиданно, прямо на ровном месте, он поскальзывается и падает.

Эти (мои друзья) ржут, давятся от смеха, им и неудобно смеяться над мужиком и одновременно, они с трудом сдерживаются. Мне было не смешно, они посчитали меня тупым, с отсутствием чувства юмора.

— Он как-бы упал, ему больно, вообще-то было, я смеялся с такого в детстве, а сейчас мне это как-то не смешно, — сказал я.

— Ну, да, Серёга, всё так, но понимаешь, он так ржачно махал руками и отчаянно пытался удержаться, все эти его беспомощные попытки не упасть, это так смешно, — снисходительно объясняли мне мои друзья.

Природу юмора, оказывается, исследовали, и есть гипотеза, что это все тянется со времен, когда мы были шимпанзе. Самцы шимпанзе часто делают разные подлости другим самцам, в присутствии самок, чтобы те упали с ветки, ударились или чего-нибудь неожиданно испугались (пранки), после этого, они радостно подпрыгивают в конвульсиях, как-бы смеясь. Делают это они в присутствии самок, тем самым, пытаясь принизить статус конкурентов и завоевать самок.

Если верить этой гипотезе, а это именно гипотеза, это не подтверждено, то юмор — довольно злая и низкая вещь.

Кстати, про розыгрыши и пранки. Ведь действительно, очень многим людям это смешно, когда к ничего не подозревающему человеку кто-то подкрадывается сзади, издает громкий звук, человек пугается, но те, кто смотрят на это, смеются. Очень у многих людей это вызывает смех и возможно, гипотеза с шимпанзе не такая уж безосновательная. Самому мне никогда такое не было смешно, но помню, когда-то, опять в далекие девяностые, когда на улице можно было купить самую безумную ересь, я купил пластмассовую какашку. Там ещё можно было приобрести специальный спрей, с соответствующим запахом, но я не решился, да и какашка выглядела очень убедительно, такая коричневая и немного блестящая. Пришел домой, и перед обедом, пока никто не видит, положил среди суповых тарелок её на стол. Ну да, мы немного поржали, но нельзя сказать, что это вызвало какой-то особый восторг, но тогда я решил убрать подальше эту какашку, а семилетняя Настя увязалась за мной и стала спрашивать что я там прячу.

— Ну покажи. Ну что там у тебя, ну пожалуйста!

— Ладно, — говорю я, — закрой глаза и протяни руки.

Настя закрыла глаза, а я вложил в ее ладошки эту какашку.

Её реакция после того, как она открыла глаза была ужасная и потрясающая. Маленькие детские пальчики затряслись, на глазах появились слёзы, она покраснела и в конце концов, разревелась.

Я не ожидал, стал её долго успокаивать и объяснять, что это не настоящая какашка. Когда она это поняла, то пришла в дикий восторг, выпросила ее у меня и побежала издеваться над своими подружками, делать с ними то, что только что сделали с ней.

Больше я эту какашку не видел. Дети с ней долго игрались и в конце концов, где-то во дворе потеряли.

Тем не менее, на ютубе, каналы с пранками имеют огромную популярность, да и не только на ютубе.

Нам смешно, когда кто-то попадает в нелепую, в общем, унижающую его ситуацию.

Опять девяностые. Мы с другом Артемом (тем самым, который больше всех ржал над упавшим мужиком), слоняемся без дела и ходим в гости к одной девушке, нашей однокласснице. В общем, весело проводим досуг. И вот, однажды, сидим у нее, по телеку показывают чёрно-белое кино «Носферату, симфония ужасов», и она рассказывает, что раньше у нее был попугайчик. Волнистый.

Но его убила подруга, наша другая одноклассница, которую мы тоже хорошо знали. Пришла как-то в гости, села на диван, а там был тот попугайчик.

Вот почему это смешно? Ну сейчас то нет, но тогда, помню это было так эпично, мы еще потом, примерно год эту тему перетирали, обсуждая, как к человеку пришла подруга и своей жопой раздавила домашнего питомца. Все это детально представляли, фантазировали, пытались понять, что она чувствовала, когда обнаружила под собой птичку. Это что-то от Чарли Чаплина, только в реальности. Смешно было даже мне, хотя, я всегда очень любил попугаев.

Над нелепой смертью попугайчика смеяться гораздо легче, чем над падением мужчины, особенно, если это не твой попугайчик. Вообще, слышал, что если чувство жалости превышает комичность, то комедии не будет. Еще, вспоминая эту историю с попугайчиком, понимаю, что смеялись мы не над смертью птицы, а скорее над той самой подругой нашей знакомой, которая убила птицу, таким образом, превратившись в наших глазах в клоуна, посмешище.

Вообще, физиологически, смех довольно странный процесс. Он похож на конвульсивный припадок, агонию перед смертью. При этом, отлично снимает стресс, однако, долго смеяться мы не можем, быстро устаем. Поэтому, все ситкомы имеют короткие серии, а если вспомнить британских королей юмора «Монти Пайтон», то они делали коротенькие скетчи, чтобы не утомлять зрителя.

От одних вещей одни люди смеются, а другим это кажется не смешным. Почему? Очевидно, что существуют какие-то культурные и возрастные надстройки, да и сиюминутное настроение тоже играет роль. Если у человека настоящее горе, то рассмешить его будет крайне трудно.

Существует национальный юмор, когда шутка строится на каких-то узких особенностях конкретной страны, традиций, политической ситуации и представителю другой национальности такой юмор будет просто недоступен. Да что национальность, в каждой профессиональной сфере или даже в небольшой компании друзей, есть свои шутки и подколочки, смешные только этим друзьям, а все остальные даже не поймут, что это шутка.

При этом, похоже, все-таки есть какие-то универсальные механизмы юмора, работающие для всего человечества, независимо от воспитания и культуры. Помню, сидел в баре с одним американцем, пил с ним пиво и рассказывал ему даже не русские, а старые, советские анекдоты. Американец — пожиловатый негр из Луизианны, человек из абсолютно другой культуры, при этом, он хохотал и с удовольствием слушал бородатые анекдоты.

У меня есть друг, он просто гений юмора. Если ты рядом с ним, ты обречен ржать. Я вообще не понимаю, зачем он всю жизнь проработал офисным планктоном на заводе, он мог бы сделать прекрасную карьеру стендапера. Когда я спросил его, как у него это получается, он сказал, что на самом деле, он просто в голове соединяет разные вещи, часто несоединимые. Иногда получаются смешные и забавные комбинации. То есть его талант шутить — это просто механический перебор вариантов и поиск лучших. Чем чаще он это делал по-жизни, тем быстрее и легче находились хорошие и смешные варианты.

Еще, он сказал, что в какой-то момент, что-то в голове переключается, как тумблер, ты как-будто входишь в какой-то режим, и шутки сами лезут, без напряжения, даже, когда это и не нужно. Что-то вроде творческого потока, в котором если ты есть, то оно само все будет происходить, а если нет, то придется тужиться.

Ещё про смешные и не смешные шутки. Думаю, все видели сериал «Удивительная миссис Мейзел», про первую в истории американскую женщину-стендапера. Ее муж мечтал быть юмористом, но никто не смеялся над его шутками, при этом, он был успешным бухгалтером, сделав отличную карьеру на фабрике, но однажды, миссис Мэйлз, просто зашла на сцену вместо своего мужа, и начала рассказывать о своих проблемах в личной жизни. По сути, она смеялась сама над собой, став при этом, очень популярной.

Или в сериале Feel good, главная героиня — лесбиянка, наркоманка и стендапер-неудачница, от шуток которой никто не хочет смеяться. Её наставник, учит, что на сцене нужно говорить не высосанную из пальца заумь, а о своём, наболевшем, чём-то реальном, живом.

Когда она начинает иронизировать над своими отношениями с девушкой-натуралкой, которая все никак не может определиться со своей ориентацией и понять, кто она, в общем-то высмеивая собственные личные проблемы, выставляя их наружу и показывая их нелепыми, весь зал покатывается со смеху, а запись ее выступления выкладывают в ютуб и она собирает миллионы просмотров и полные залы зрителей.

То есть писательское правило «Пиши о том, что не даёт тебе спать по ночам», работает и с юмором. Людей цепляют такие, живые вещи, потому что в подобных шутках они узнают и самих себя.

Берём Диккенса и его знаменитый «Посмертные записки пиквикского клуба». Произведение считается классикой, очень смешным.

Что у него там смешное? Практически в каждом абзаце, присутствует ядовитый сарказм, спрятанный под вежливость. Если ты понимаешь этот сарказм, то тебе это смешно, если нет, то получается, зря читаешь роман.

Например, название главы:

Глава XXXI, которая целиком посвящена юриспруденции и различным великим знатокам, ее изучившим.

Ну вот. В общем-то это смешно. Смейтесь. То есть само название содержит высмеивание и глумление над юристами и адвокатами. Если название такое, можете представить, сколько яда, стеба и издевательств в самой главе.

Ещё, Диккенс постоянно помещает своего персонажа, мистера Пиквика, в различные неловкие, нелепые, пикантные ситуации. То есть делает то же самое, что Чарли Чаплин со своими героями. То мистер Пиквик ночью по ошибке зашел не в свой гостинничный номер, оказавшись в одной постели с великосветской дамой, то в силу обстоятельств он попадает в женский пансион и вынужден спрятаться от девушек в шкафу, тем самым страшно напугав их, то он выпивает на природе лишнего и местные крестьяне, по ошибке увозят его в деревню и бросают в стойло со свиньями.

Сейчас, конечно, когда это читаешь, текст не вызывает спазмы смеха и хохот, но все равно улыбаешься и читать весело.

Когда я задумался, от чего я ржу, что заставляет меня хвататься за живот и задыхаться от смеха, то понял, что в моём случае, это абсурд. Сильнее всего я смеюсь с абсурда, ситуации, доведенной до крайнего, вселенского безумия, обесценивания какой-то вещи, которая первоначально кажется важной и ценной. Именно поэтому, я тащусь от таких режиссеров, как Бертран Блие и Ян Шванкмайер, потому, что в их фильмах именно это присутствует.

К главному герою, в дом приходит человек, и говорит: «Здравствуйте, я ваша раковая опухоль, пришел с вами поговорить». Потом выясняется, что это действительно, его раковая опухоль и главный герой вынужден пересматривать всю свою жизнь, а впоследствии и свою смерть. Очень смешно. Мне. Остальные говорят, что кино страшное.

Нашёл в интернетах любопытную разбивку юмора по жанрам:

1. Человек поскользнулся на банане. Это буффонада.

2. Человек поскользнулся на банане, но он был в цилиндре. Это комедия нравов.

3. Человек в цилиндре поскользнулся на банане после того, как пнул собаку. Комедия мести или сатира.

4. Слепой человек поскользнулся на банане. Это чёрная комедия.

5. Собака слепого человека поскользнулась на банане. Современная комедия.

6. Человек поскользнулся на банане после того, как потерял работу. Смех над неудачей, смех преодоления.

Очень интересен ваш опыт написания смешного. Какие приемы вы применяете7 Делаете это как-то сознательно или у вас просто, по-наитию, получается смешно?

С чего вы сами ржете, что заставляет вас хвататься за живот и падать с дивана?

Напоследочек, прекрасный скетч от Монти Пайтона, по-моему, он гениальный, бессмертная классика, и кстати, в нём то самое доведение ситуации до безумия и абсурда, которое я обожаю: