Зачем писать слэш

Время от времени мне задают один и тот же вопрос. Зачем, собственно, я занимаюсь этой ерундой. Зачем я пишу слэш? Почему нельзя писать тоже самое, только про традиционные отношения? Ради чего я заведомо ограничиваю свою аудиторию? Ведь далеко не все пойдут читать роман, как бы хорошо он ни был написан, если на нём стоит маркировка 18+, да ещё и заявлено, что там мужики друг друга того-этого.

Первая причина, честно говоря, проста и незатейлива.

Переизбыток повторяющихся сюжетов и тем в современной русскоязычной развлекательной литературе.

Я не могу читать подавляющее большинство современных авторов. Я долго пытался найти то, что меня устроит, но находил бесконечных квадратно-гнездовых космодесантников и прочих героев военных профессий, суровых и мужественных, как рассвет над кирпичным заводом в Челябинске, бесконечных ехидных (а как же!) ведьм, магические академии (здравствуй, Хогвартс) и бесконечное количество эльфов, вампиров, оборотней, демонов и лордов. И попаданцев и попаданок, как же без них. И редко что из этого я мог читать дольше первой страницы. 

Потому что вторично, тускло, шаблонно, наконец, безграмотно.

 Жанры "мужские" и "женские" популярны, у них огромное количество поклонников, но я не сумел полюбить ни один из них. Мне оказались неинтересны новеллизации онлайн-игр. Я ещё не видел концепта интереснее "Матрицы" в киберпанке. Я не люблю постапокалипсис. У меня вызывает недоумение альтернативная история. Меня раздражает беспросветный реализм двух лягушек в кувшине молока, где в конце обе утонут, сколько ни барахтайся.  

Слэш на данный момент считается отдельным жанром, хотя является ли он жанром - вопрос спорный. Но надо как-то обозначать, что романтическая линия в тексте будет связывать не мужчину и женщину, а двух (а иногда и более) мужчин. При том, что романтическая линия может быть совершенно не главной, а декорации могут варьироваться от той же магической школы до постапокалипсиса и киберпанка. Чтобы не пугать читателей, которые могут быть шокированы таким поворотом, слэш стал отдельным жанром, внутри которого есть и фэнтези, и киберпанк, и альтернативная история, и всё что угодно.

Почему он вообще возник? Почему он так популярен у женской аудитории? Почему он так разительно отличается от гей-прозы?

Да потому что девочки тоже хотят сексуализировать мальчиков. Эротизировать их. Наблюдать за ними в сюжетах, где мальчики проявляют себя живыми людьми - эмоциональными, заботливыми, склонными к драме - живыми, короче. Разными. Всякими. 

А если углубляться в жанр всерьёз, то уход от привычной схемы М+Ж добавляет в текст совершенно новую проблематику, освежая старые декорации и старые сюжеты. Лично мне нравится писать о героях, которые выбиваются из привычных схем и сходят с проторённых троп. И это касается не только выбора главным героем своего романтического интереса. 

Если у меня в тексте есть нежный феминный юноша, то он будет не капризной истеричкой, а серьёзным и ответственным пацаном. Несмотря на всю свою нежность, в нужный момент, чтобы защитить дорогого себе человека, он возьмёт в руки лопату и отхреначит ею так, что мало не покажется. 

Если у меня в тексте есть необразованный быдловатый гопник, то я дам ему масштабное воображение, чувство собственного достоинства и умение говорить прямо, не боясь последствий. 

Если у меня в тексте намечается любовный треугольник, то его разрешение будет неожиданным. Если у меня появляется героиня-шлюха, то главный герой никогда с ней не переспит. Если мой герой принимает сложное решение, то, пока не станут известны последствия его выбора, невозможно сказать, правильно он поступил или ошибся.

Как в книгах, так и в фильмах существует огромное количество заезженных штампов, и для меня отдельное удовольствие - деконструировать или переосмыслять их.

Вторая причина очевидна, хотя о ней мало кто думает.

Покорение трудной вершины.

Писать гомосексуальные отношения - это челлендж для автора. Это куда сложнее и куда интереснее, потому что приходится не просто сворачивать с накатанных рельсов гетеросексуальной романтики, но и рушить уже сложившиеся стереотипы о том, что это за люди такие и чем они отличаются от нормальных. А стереотипов полно, потому что, собственно, примеров того, что это совершенно обыкновенные люди - почти не видно.

Писать об этом сложнее ещё и потому, что в таких отношениях куда отчётливее становится видно наследие патриархального устройства социума с его токсичной маскулинностью, установками "мужчины не плачут", "просить помощи стыдно", "у мужчин мало эмоций" и т. д.

Я не пишу об отношениях мужчин и женщин, потому что считаю, что женщины намного лучше меня справятся с тем, чтобы по-новому взглянуть на себя в отношениях и исследовать, какое место они хотят в них занимать, кем они хотят в них быть и какими хотят видеть мужчин (или других женщин) рядом с собой.

Когда стирается гендерное разделение на сильный пол и слабый пол, когда героям приходится, не руководствуясь социальными шаблонами, искать пути друг к другу - автору приходится мыслить нестандартно. Потому что общаться начинают люди, а не социальные конструкты.

Фоном я иногда пишу о гетеросексуальных отношениях, и даже в них стараюсь найти какой-то новый сценарий. Но в целом об отношениях мужчины и женщины сказано миллиарды раз разными словами, и будет сказано ещё столько же. Эта ниша забита под завязку, как трамвай в час пик, и быть услышанным среди этого сонма голосов - нереально. Уже написаны и "Ромео и Джульетта", и "Отелло", и "Джен Эйр", и "Анжелика", и "Унесённые ветром", и сотни великолепных книг, с которыми я не могу тягаться.

Третья причина вытекает из второй.

Stop killing your gays.

О таких отношениях в "большой литературе" пишут мало, а в гей-прозе всё больше норовят изобразить драму о том, как все заразились СПИДОМ и умерли. Или нарвались на гопоту, были избиты и умерли. Или пережили групповое изнасилование и умерли. Или тщетно вздыхали друг по другу всю жизнь и умерли. Часто такая голая драма совмещается с порнографией - примитивной, довольно грязной и бессмысленной.

Я же хочу писать о жизни без слезовыжимательных сюжетов. О том, как люди встречаются, влюбляются, сближаются, конфликтуют, впутываются в проблемы и выбираются из них. О том, что любовь - это вообще-то здорово. О том, что можно быть не таким, как все - и всё равно найти себе счастье, даже если другим оно покажется странным. О том, какой разной бывает гомофобия и какой разной бывает толерантность. О том, как понять себя. О том, что сексуальность, на самом деле, куда обширнее, чем два полюса "гетеро"  и "гомо".

Четвёртая причина.

Полюса уже отменили.

Я считаю человеческую сексуальность одной из самых интересных и глубоких тем, и мне интересно исследовать её вместе с героями. Из восьми героев первого и второго плана, которые фигурируют в моих последних текстах, все восемь по той или иной причине на некотором этапе своей жизни оказываются в гомосексуальных отношениях. Они все геи?  Нет. Всё гораздо сложнее, потому что ориентация не равна поведению, да и ориентаций - не две и не три.

Есть демисексуальность - влечение к людям, основанное на сильной эмоциональной связи. Если её нет - не будет и сексуального влечения. Пол и гендер партнёра при этом не важны, важна именно эмоциональная связь, привязанность.

Есть пансексуальность - влечение к людям вообще. Пансексуалов может привлечь кто угодно вне зависимости от биологического пола и гендерной идентичности. В отличие от бисексуалов, которых привлекают и мужчины и женщины, пансексуалы абсолютно «гендерно слепы» по отношению к партнёру. Их могут привлекать мужчины, женщины, трансгендеры, бигендеры, интерсексуалы (люди, которые не определились со своей половой принадлежностью) и кто угодно ещё. 

Есть асексуальность - отсутствие сексуального влечения. Асексуалы могут любить, влюбляться, могут быть романтичными - но секс им не нужен. Они могут заниматься им под действием социальных предрассудков, стремясь удовлетворить желание партнера, для продолжения рода. Но они не испытывают при этом никаких эмоций. 

Я хочу рассказывать, что такое сексуальность и какой она бывает, как сложно она может переплетаться с выбираемым поведением. О том, что геи и гомосексуалы - не одно и тоже. О том, что они не только чудики в перьях из телевизора или парни в фуражках и коже с гей-прайда (ничуть не сомневаясь в праве на существование и тех и других), но ещё это обыкновенные люди, такие же сложные и такие же простые, как и любые другие. И отсюда плавно вырастает пятая причина.

Целевая аудитория.

А она, кстати, огромна. И это не только представители ЛГБТК сообщества и сочувствующие, хотя они одни уже являются миллионной аудиторией. Это ещё и вполне гетеросексуальные женщины, которым нравится читать об отношениях мужчин точно так же, как мужчинам нравится смотреть лесбийское порно. Они хотя видеть в мужчинах сексуальный объект - и почему бы не дать им то, что они хотят?

Взрывной рост популярности слэша говорит сам за себя: эта аудитория настолько голодная, настолько неизбалованная вниманием, что они за неимением лучшего пытаются сами удовлетворить свой собственный спрос. И почему бы не дать им ту литературу, которой они хотят? Эта ниша практически пуста. У них ещё нет своих Мопассанов, Толстых, Достоевских и Флоберов. Со временем, конечно, они появятся - но пока эта аудитория готова рукоплескать даже откровенно ужасным текстам, потому что хороших текстов - единицы.

Это отзывчивая, эмоциональная, благодарная аудитория. Она готова носить на руках тех, кто уделит ей внимание. Она готова платить. Так почему бы не занять пустующую нишу и не писать для этой аудитории - с любовью к ней и к её интересам?