Мои пять копеек

Приболела моя престарелая матушка у себя на даче, в телефон кричит: «Умираю, сынок, умираю!» Человек, который там за ней смотрит (мой работник и друг, назовём его Санчо), поясняет: сильная одышка, слабость, тахикардия.

Вызываю скорую. Скорая приезжает, делают ЭКГ, замеряют показатели крови и говорят: «Низкая сатурация, вероятно пневмония, нужно делать КТ. Можем прямо сейчас её забрать на КТ».

О бабушках и дедушках, навеки сгинувших в карете скорой помощи, я слышал немало, поэтому отказался. На следующий день приехал к матери и повёз её делать КТ сам, прихватив с собой Санчо.

Крупный подмосковный город ***, районная больница. Сделали КТ, сидим в коридоре, ждём результат. Через час(!) появляется человек с лицом хорошо смазанного железного дровосека. Без халата. Просто в портках и рубашке. И в очках.

− У вашей матери вирусная пневмония. Двадцать пять процентов поражения. Необходима госпитализация.

− Но ведь двадцать пять, кажется, не так много…

− Не так много для молодых. А у вашей матери возраст.

− Но…

− Так. Вы здесь сейчас со мной разговаривать будете, или что? Вам сказано, что необходима госпитализация. Что неясного?

Мать всё это слышит и начинает плакать:

− Сынок, сынок! Не отдавай меня в больницу, пожалуйста!

Доктор в портках, не обращая на неё внимания:

− Следуйте за мной!

Он уходит по коридору, и я везу за ним следом мать в коляске; Санчо поспешает сзади.

− Ожидайте здесь, машина скоро приедет, − строго говорит доктор, разместив нас всех в маленькой комнате, где находятся ещё два человека.

− Какая, простите, машина?.. Госпитализация разве не здесь?

− Нет, конечно.

− А где? Уж не в красной ли зоне?

− В какой же ещё.

− Но… послушайте. У матери нет никакого ковида, она с мая месяца живет на даче, в полной изоляции.

− Ну, нет – значит, нет.

− А зачем ей тогда красная зона?

− Затем, что у неё пневмония.

− Но…

− Так, хватит. Все вопросы зададите на месте.

И куда-то вышел. Я попробовал было выйти следом за ним, но дежурившая за дверью баба в белом халате буквально затолкала меня назад грозным окриком:

− Куда?! Куда вы лезете?! Вам нельзя отсюда выходить!

И в это же время у меня зазвонил телефон.

− Алло, это из приёмного. Вы сопровождающий *** *** ***? Продиктуйте, пожалуйста, ваши паспортные данные.

− А чего диктовать. Я здесь, рядом, сейчас поднесу вам пас…

− Стойте! Куда вы собрались идти?! Сидите где вам сказали, не надо сюда ходить и меня заражать!

Опаньки, подумал я, а ведь это западня. Почти захлопнувшаяся. И, обращаясь к Санчо:

− Помнишь где выход? Бегом вези мать к машине, я отвлеку бабу.

И Санчо побежал, толкая перед собой коляску. 

А баба была молода и здорова. Пытаясь задержать, хватала меня за одежду, старалась повалить на пол. Будь я лет на десять постарше, − наверное, уж и не справился бы. А так, помял немного сисек – будто случайно, в пылу борьбы – да и вырвался из её объятий. Пробежал по коридору, и… вот она, свобода! Прощай, гнездо кукушки.

* * *

В тот же день я сделал матери ПЦР тест, а на следующий получил отрицательный результат. Сегодня приходил врач из платной клиники, опытный пульмонолог. Тщательно прослушал лёгкие и поставил диагноз: сердечная недостаточность. Никакой пневмонии нет.

Ну вот как-то так. Делайте выводы. Если есть желание их делать.