Valar

https://author.today/work/149067

Экберт пребывал глубоко в себе, сидя на всё ещё собственном троне. Очаги в зале конунга наполняли воздух теплом, доспехи на стенах сверкали — покой и мир окружал старика, но на сердце было не спокойно. 

Экберт размышлял о молодости: 

Там был свет далёкой звёзды у ночного огня, крепкая рука и храброе сердце, запах свежей древесины нового драккара, да кровь в перемешку с потом. Сильный и жадный ярл - ведомый памятью о легендарных предках - по крайней мере сумел удержать власть. Он выдержал все попытки церковников сделать северян рабами, стал конунгом и правил долгие пол века... Но теперь, сила и власть ускользали, чужая вера поразила сердца северян жестокой алчностью, овцы пристыдили волков, страх превратил Норланд в жалкое подобие своего прошлого... 

"Пути судьбы воистину причудливы", - думал он теперь.

Причудливее, чем молодой ярл мог вообразить.

Экберт тяжко скорбел, покидая обжитые принципы, ибо знал: любое преданное богам сердце изменится так же, как и они, став для конунга врагами. Церковь не упускала новых рекрутов для своих армий, в угоду своему нынешнему владыке и ненавидела иное влияние.  

Но спокойная логика указывала Экберту: если не он, так другой подобный властитель подвергся бы точно такому же давлению и за такое же время. Для церкви любые страны ничем не отличаются друг от друга, а другие расы и существа и вовсе заслуживают смерти — всех их она хотела ввергнуть в безумие неуклонного подчинения. Смерть Экберта от рук церкви, ничем бы не помогла невинным, а вот его жизнь, возможно, когда-нибудь и пригодится для их спасения.

- Но как же, как же мое предательство может вернуть всё в спять?! — вскричал Экберт однажды, ещё будучи молодым ярлом, обуянный отчаянием.

- Боги словно люди, - сказал тогда голос будто из сна, он исходил от скрывающегося в Туманном Лесу оракула - их ссоры возникают по тем же причинам, что у человеческих вождей, ссоры вождей подобны ссорам нищих соседей бондэров, которые не могут поделить границы своей земли. Поэтому, твоё предательство лишь вклад, в их будущие дела и свершения.

У Экберта не было выбора. Следовало либо довериться видениям и богам, либо отвернуться от тех, кто поверил ему самому, и превратиться в верного слугу. Экберт избрал доверие.

Теперь, однако, он был весьма озадачен - неизвестные принялись атаковать отдельные отряды церковников без всякой видимой причины. Никто из рыцарей, потрясённых и растерянных, не мог обнаружить ничего необычного, но три отряда были истреблены целиком. Инквизитор Изиль, расследовавший произошедшее, сказал, что охотники были не просто убиты - но тела их изувечены и изуродованы. А после исчез сам, скорее всего погиб... если судить по телам его личного отряда... 

Дела идут скверно. От оракула и богов нет вестей. Если Экберт не сумеет найти достойного приемника, или сам не удержит власть - что весьма сомнительно - Анри захватит Норланд. "Это существо сумеет стать сильнее Папы", - подумал старик. - Он сумеет стать сильнее Верховного жреца, а этого допустить нельзя"... 

Экберт вздохнул тяжело, покачал головой, и рыжие волосы его колыхнулись в такт движению.

"Я стар, о великие боги. У меня нет ни сил, ни армии противостоять Храму. Разве этого вы ждали столько лет? Эти жалкие крохи восстаний"?

Борн и Магнус зашли без приглашения. Просто ворвались в двери, будто в свой собственный дом и выглядели особенно мрачно. 

Оба стояли перед Экбертом, который сидел в кожаном кресле, сделанном из шкур убитых им животных в годы молодости.

Нет. Он не видел надежды в проклятом наёмнике, скорее возможность сохранить то, что ещё осталось. У Экберта были свои соображения на этот счёт: оракул солгал, а он так наивно для старика и правителя верил в его слова. Не будет последней геройской битвы, и счастливого конца в саге барда... лишь бесконечный хаос.. и смерть...

 Путь, пройденный им, был труден, и он знал, сколь ценно – и опасно – то место, которое он сейчас занимает. Поэтому он будет извлекать пользу отовсюду, откуда сможет, даже столь незначительную, как довериться предателю саксонского народа...

- Присаживайтесь, господа наёмники, присаживайтесь, - сказал Экберт, разглядывая прибывших. И сам откинулся на спинку кресла. Молодые и робкие служанки, принялись наполнять их кубки. 

Борн принял кружку эля, но в отличии от Магнуса не разу не преподнёс её к губам. Он лишь уставился на стол, словно о чем-то размышляя и казалось вовсе не слушал конунга. 

- Проблемы в моих землях не требует отлагательств, - Экберт развел руками. - Ваши услуги как никогда кстати, иначе, мне не усидеть на этом троне, а этого я допустить не могу. 

- Ну, конунг, не знаю, не знаю, ... - проворчал Магнус, а рука легла на рукоять меча. 

- Да... я понимаю. Вы хотите знать.. 

Борн вытянулся. 

- Мы хотим знать насколько твоё слово достойно, конунг.. 

Старик внезапно нахмурился и поставил кружку на стол. Он никак не ожидал подобного от этих... саксов.

- Думай, о чем говоришь в этих стенах! - тихо процедил Экберт. 

Борн покачал головой. 

- Не трать время зря, - сказал Магнус и хрипло засмеялся. - Правители - они трусливые и подлые!

От такого Экберт даже встал.

- Будь очень осторожен, на моих плечах бремя власти - не на твоих! Одно слово... 

- Боюсь его не услышат, - Магнус в несколько глотков осушил чашу. - Ну, твоё слово не услышат.. ведь слушать будет некому. 

Экберт покачал головой и так же осушил кружку в один присест. 

- Твои угрозы, юноша, не пугают меня, - конунг не сводил взгляда с Борна. - Я бился в Северной пустоши и при Бра. 

- Остынь конунг, - Борн поднял взгляд, - прежде чем мы будет сражаться за твои интересы.. и золото. Мы должны убедится в твоих намерениях. 

- Они как и прежде... 

- Нет! - отрезал Борн. - Прежде, мы сражались с разбойниками и безумными флагелянтами, убивали тварей тут и там несущих смерть... Но убивать драконов, призванных сторонней силой.. 

- Д-драконов?... 

- Драконов , - буркнул Борн, и глаза его сверкнули гневом. 

- Я ничего не знаю об этом, - пробубнил Экберт. - Не знаю и всё тут!

- Сколько ещё аванпостов сожрали?

- Я не могу тратить всё время на разговоры с наёмниками. Дело сделано! Разве нет? Ты получишь своё золото и примешь новую работу..

- Я не кукла!

Экберт пренебрежительно махнул рукой.

- И всё же.. ты и я жертвы обстоятельств...

Лицо Борна окаменело. Он уважал старика, знал его тёмные и светлые стороны.. раннее, кажется, старик отличался честью.... Однако сейчас, он чувствовал как конунга бросает в крайность..

- О чём ты, - прорычал тихо.

- Сюда направляется Храмовник Анри...

- Мне какое дело до рыцаря?

Старик не спешил отвечать, размышляя.

Борн отодвинул кружку с элем.

- Он не позволит тебе промышлять здесь.

- Мы отправимся в Литою.

Экберт засмеялся словно ребёнок. Вытер рукавом рубахи эль с бороды.

- А что, если король Литои прикажет казнить тебя, к примеру прознав за прошлое? - спросил конунг.

Что, в самом деле? Литоя последний оплот язычества, да и король Алькон фанатик без меры. И теперь каждый воин, маг и свободный воин собравшегося языческого войска борется под его знамёнами. Язычники больше не воевали разрозненными группками, теперь они объединились, оставив старые обиды ради новой ненависти. Они не примут осквернителя Ирминсуля. Переговоры тут бессмысленны. 

Магнус напрягся, но Борн осадил его взглядом.

- Да, да, как предателя, - продолжил конунг. - Слушайте: в городе полно припасов, каких вы и не видывали, множество еды, оружия, доспехов и прочих вещей. Все они могут послужить общему делу, ради цели… Ведь вы - наёмники, а наёмники сражаются пока карманы не опустели. Вам нужно как следует есть и пить, отдыхать, лечиться и защищать себя. 

Ага, прислушались, замерли, тяжело дыша Магнус перестал постукивать по рукояти меча.

- Я дам тебе землю. Ты сможешь построить крепость, собрать больше бродяг с дорог, станешь сильнее! И конечно... золото... 

Что за дурацкая затея!.. Придумал же - подружиться с орденом! Ведь Борн ненавидел их куда сильнее большинства церковников - ненавидя свое бегство годы назад от рабства этих жестоких тварей. А Экберт…

Но все же, несмотря на все недостатки Экберта - а их у него хватало с избытком, - командовать он умел, и дела свои продумывал тщательно.

Если умерить возмущение и негодование, план выглядит вовсе неплохим. Так что Борн согласился помочь.

Когда наёмники ушли, Экберт развернул последнее послание и заставил себя читать, побарывая усталость и равнодушие. Но написанное быстро их стряхнуло — дочитав, вспотел даже. 

"Анри рядом"... 

- Нет уж - я поклялся защищать мой народ. Я не отдам его…

Замолк внезапно, осознав, что почти кричит и стражник скользнул растерянным взглядом.

- Нет, я не отдам своих, не отдам.