Карми

Жила-была девочка.

Ничем она не отличалась от своих ровесниц, но все же одно различие нашлось: отец ее был король, и, значит, была она принцессой.

Правда, за недолгие свои годы (а пока ей исполнилось всего пять лет) маленькая принцесса отца своего не видела; сразу после рождения ее увезли далеко на север, во владения принца Карэны, отца ее матери, и девочка воспитывалась в его замке, совершенно не нужная своим родителям, потому что король Лаави уже имел двух сыновей.

В замке девочку прозвали Савири, Дама-Льдинка, потому что глаза у нее синие, как лед, а настоящего имени у нее не было, как и у всех майярских женщин; в официальных документах ее именовали Оль-Лааву, дочь Лаави, так как других дочерей у короля не было.

Но хоть и росла Савири никому не нужная, без охраны ей обходиться было неприлично, и поэтому было у нее два телохранителя-хокарэма. Два хокарэма – это большая роскошь, но король Майяра мог позволить такую роскошь для своей единственной дочери (для сыновей, впрочем, он отрядил по три хокарэма). И пока маленькая вельможная дама пачкала пеленки или капризничала, отказываясь от молочной кашки, около нее неотступно несли дежурство два человека, умеющих голыми руками победить вооруженного до зубов всадника.

Богам благодарение, никто не покушался на жизнь принцессы; и хокарэмы, которых звали Стенхе и Маву, не имели возможности показать себя на деле.

Маву был очень молод, почти мальчик, очень красив и франтоват. Вид у него был несколько легкомысленный, но весьма привлекательный для хорошеньких горничных.  

Стенхе по хокарэмским понятиям был стариком, ему было уже далеко за сорок, но держался он молодцевато. Если он чем-то и щеголял, то это книжной ученостью: в молодости ему пришлось вместе с хозяином провести несколько лет в монастыре, там он поднабрался знаний и до сих пор сохранил любознательность, получая удовольствие от любой попавшей в его руки книги.

И пока малолетняя принцесса понемногу росла, Стенхе почти все свое время посвящал обучению Маву, а тот, в свою очередь, предпочитал общество уже упомянутых молоденьких служанок, которые в нем души не чаяли.
В ту пору, когда Савири минуло пять лет, из далекого Гертвира пришла весть о смерти молодого принца Таррау, одного из ее старших братьев. Известие подняло малолетнюю принцессу на ранг выше; это еще не означало, что она может унаследовать престол, но шансы Савири стать королевой значительно увеличились: ее брат, наследный принц Аррин, с рождения был слабым, болезненным ребенком, и все сомневались, доживет ли принц до того времени, когда на его голову возложат корону.
Король в специальном послании своему тестю, принцу Карэне, просил того обратить внимание на воспитание маленькой принцессы, но Карэна и сам уже не мог не думать об этом: шутка ли, получить возможность сделать Верховной правительницей женщину из рода Карэна! Пока Савири отделяли от трона два сына короля от первого брака, об этом не приходилось и мечтать, теперь же, когда преграда внезапно уменьшилась вдвое, Карэна уже видел себя регентом при юной королеве.

Аннотация: Одержимой, хотя бы ненадолго попавшей под власть чужого амулета, нельзя наследовать престол великого Майяра. Поэтому пусть даже амулет не нанес видимого вреда, принцессе Савири никогда не быть королевой – так решил Союз Семи. Проще всего было бы убить пятилетнюю девочку, но даже носители знака Оланти не всегда способны на подобное злодеяние – особенно когда девочка приходится родственницей одному из них. И решение было найдено: принцесса выйдет замуж за Герикке Руттула, предводителя мятежной Сургары, чтобы унаследовать знак Оланти, надежно отгораживающий от трона и ее саму, и ее супруга. Выдать одержимую-хэйми за предводителя бывших рабов – что-то из этого да выйдет. Или мятежная провинция снова вернется в состав Майярской империи, связанная родственными узами принцессы, или дух хэйми погубит Руттула – Совет Семи в любом случае не останется в проигрыше.

Примечания автора:

Было опубликовано в бумаге аж в 1997, выдвигалось на премию "Старт" на Аэлите, с тех пор самая известная и самая любимая у читателей моя книга...

 У меня ощущение, что для современных читателей это вообще нечитаемо. Ну да, абсолютное отсутствие экшена. Созерцательность и медитативность, как-то так.