Написано под впечатлением

  Это таки да "Заметки на полях" упомянутого во вчерашнем блоге романа Артура Болена "Дитя во времени". Желая как-то отблагодарить Артура, я сплагиатил целый абзац (он в предыдущем блоге) без изменений из его романа в свой роман. Я хотел бы отослать ему деньги, но Артур пренебрёг курсами Вишневского и не оставил рекламы с реквизитами. 

    Всё, что ниже, написано под сильным впечатлением от "Дитя во Времени" - пусть будет вместо обещанной рецензии.
   (Домышленец - это "новый русский", а Пигулкина (урождённая Шереметьева) - продавщица пива в кафе при городской бане. 

- * -

  Пигулкина взяла Домышленца под руку, и они поднялись по широкой мраморной лестнице наверх.   В зале, залитым светом нескольких огромных люстр, стоял приглушенный и ровный гул голосов. Многие хорошо одетые мужчины смотрели на Пигулкину с веселым изумлением, а потом мельком, с некоторой досадой на Домышленца. Впрочем, несколько женщин бальзаковского возраста взглянули с интересом и на него.
  Вообще публика была респектабельна. Все чинно ходили туда-сюда, в основном парами, и тихо переговаривались. Несколько раз Домышленец слышал: "Екатерина Кухар..." или "Удивительная, просто удивительная балерина!" Пигулкина раскраснелась. Она жадно смотрела по сторонам и отвечала Домышленцу невпопад.
    ...Когда огромный бархатный занавес пополз вверх, глазам Домышленца предстала невиданная картина. Позади сцены на огромном, как стена, полотне были нарисованы декорации. Какой-то лес… Сказочные деревья, тёмные таинственные силуэты… Посередине сцены, игриво скрестив ноги, обтянутые белым трико, стоял красавец-мужчина и держал за бока двух балерин в белых полупрозрачных платьях. Третья, вытянув горизонтально ногу, почему-то лежала возле ног балеруна. Сбоку от них по обе стороны расположились две стайки балерин в таких же воздушных платьях.
    Заиграл невидимый оркестр, и одни балерины вдруг подняли руки вверх и стали на носки, а другие, наоборот, развели руки в стороны и присели.
  Домышленец вздохнул и покрутил головой. Какая-то неземная, просто сумасшедшая утончённая красота… Все его знакомые женщины ну… как сало с чесноком  на подстеленной газете рядом с игристым шампанским в хрустальном фужере. Как подсолнух против орхидей, которые он вчера принёс Пигулкиной. Он так и сказал в цветочном магазине, мол, надо, чтобы понравилось моей женщине. Усталая цветочница смерила его оценивающим взглядом и принесла букет орхидей.
   Всё это время балерун оставался в одной и той же театральной позе, которую он принял, видимо, ещё при опущенном занавесе. То же самое и лежащая у его ног балерина — она, как вытянула с самого начала одну ногу, так и держала её всё время параллельно полу.
    Балерун, вообще, не понравился Домышленцу. Эти вызывающие позы, а особенно его белые рейтузы. Прошло уже минут десять, девчонки на носочках кружили по сцене в призрачном неземном хороводе, а балерун так и стоял, как пень, по-женски скрестив ноги и склонив набок голову. Интересно, сколько ему за это платят?
    Домышленец украдкой посмотрел на Пигулкину. Чуть подавшись вперёд, она смотрела горящими глазами на сцену и, казалось, даже не дышала. Заметив взгляд Домышленца, она притянула его за руку к себе и жарко прошептала ему в самое ухо:
      — Вадим… Я так тебе благодарна… Спасибо…
     Он чуть было не сказал "Спасибо в стакан не нальёшь", но, будучи в сильной мере скован непривычной академической обстановкой, удержался от намёка.    
    Тем временем балерун, наконец, очнулся от грёз и тоже начал перемещаться по сцене, поддерживая сзади самую красивую балерину, видимо солистку. Может это и была та самая Екатерина Кухар, о которой говорили в фойе. Остальные девушки застыли в причудливых позах, безвольно опустив кисти рук и склонив головки, словно в детской игре, "Море замри!"  
    Пигулкина опять притянула к себе Домышленца и прошептала на ухо:
    — Это Екатарина Кухар, прима Национального балета.    
    Домышленец понимающе кивнул.
     Да… Катя была хороша… Ох, хороша… Интересно, есть ли у неё муж? Если есть, то кто он по профессии? Неужели вот как этот красавчик в белый рейтузах? Ну, а кто ещё? Вроде, больше и некому.
     От этих мыслей самовлюблённо прыгающий по сцене балерун стал ещё более неприятен Домышленцу. Интересно, а как его воспринимают женщины? Наверное, без ума от его рейтузов и того, что выпирает из них… То ли дело у балерин, всё гладенько, аккуратненько...  Ну, насмотрится мужик на эту красоту неземную, потом же свет рано или поздно включится, а рядом жена… А та, наоборот, на рейтузы насмотрелась, балерун попрыгал и убежал за кулисы, а муж-то остался?.. Вот, рядом сидит, пыхтит, на балерин тоже насмотрелся…
    А нужно вот так раззадоривать людей? Женщина хоть может себя успокоить, что в мужчине ум важнее красоты. Например, ум в её муже важнее его красоты — нормальная отговорка. А мужчине как? Остаётся, правда, спасительная мысль, что жена его любит, а вот хоть одна из этих балерин вряд ли пошла бы на такой шаг.
     Ум ещё хорош тем, что в отличие от красоты его трудно диагностировать по внешним признакам. Это тут, в балете, товар лицом. У сантехника так же — протекает или нет, есть слив или его нет. Даже у мента Пидручного ум видно — можно посчитать количество звёзд и просветов на погонах — столько и ума. А вот, скажем, как проверить на ум его, Домышленца?  Практически невозможно. Профессии у него нет, деньги есть, бабам он нравится — какой ещё такой ум?
     В это время нудная музыка вдруг закончилась, балерины стайкой убежали за кулисы, и даже балерун, зачем-то подпрыгивая и делая в воздухе на ходу шпагат, убежал вслед за ними. Все начали аплодировать и кричать "Браво!". Домышленец, было, подумал, что окончилось первое отделение и можно пойти в буфет. Интересно, там продают спиртное? А, если да, то, наверное, какое-нибудь на жутких понтах, можно себе представить. Он с удовольствием выпил бы чего-нибудь лёгкого. А Маше он купит шампанского и самое лучшее пирожное. Ему будет приятно смотреть, как она ест купленное им пирожное. Очень приятно. Странно… С женой ни разу такого не было. Даже в молодости.
    Но никто не думал идти на перерыв. Вместо этого оркестр заиграл новую вещь. Кордебалет вообще улёгся на пол и застыл в новой сказочной картинке. А балерун вынес Катерину из-за кулис, поддерживая за спину на высоко поднятых руках. После этого он мягко поставил её на пол и тут же сразу опять поднял на вытянутых руках.
     Домышленец вздохнул. Нет, всё-таки здесь всё без дураков. Даже, если Катерина весит около пятидесяти килограмм, то балерун же тягает её без остановки, а, главное, как пушинку, без каких-либо видимых усилий. Здоровый хлопец, хоть и в рейтузах. Правда, присмотревшись внимательнее, Домышленец заметил, что перед каждым подъёмом наверх Катерина незаметно отталкивается от пола ногой, помогая балеруну.
    Полулежащие девушки синхронно приняли новые позы, а Катерина начала танцевать сама.
     Домышленец осторожно посмотрел на Пигулкину. Она сидела, подавшись вперёд и закусив нижнюю губу. Ему показалось, что её глаза блестят от слёз. Катерина на носочках, с неестественной быстротой перебирая ногами, побежала спиной вперёд из одного конца сцены в другой. Балерун успевал только прыгать вокруг неё и поддерживать то за руки, то за талию. 

    ...После окончания первого акта зал долго аплодировал, а потом публика потянулась из зала в буфет. В буфете Домышленец взял Пигулкиной бокал шампанского и какое-то замысловатое пирожное с кремом, а себе чашечку кофе.
    Рядом с ними оказался какой-то породистый старикан, который взял себе коньяк. Одной рукой опираясь на резную трость, а другой держа рюмку за тонкую ножку, он что-то говорил своей сухопарой спутнице с тонким аристократическим носом.
    Домышленец прислушался.
    — В семьдесят первом году я был на концерте Эллингтона, — сказал старикан. — Это было во дворце спорта. Там была ужасная акустика. Дюк был взбешён.
    — Да… — рассеянно ответила аристократка, пригубив из высокого бокала шампанское. — Шопен это просто чудо… Жорж Занд его сгубила. Сгубила гения. А эти балетные оркестры, — она брезгливо скривила сухие губы, — как не умели играть, так и не научились.
     — Дюк тогда поставил ультиматум… — продолжил развивать мысль старикан.
    — Катя мила, да, — проблеяла аристократка, — очень мила… но порода… — она снисходительно улыбнулась и отрицательно покачала головой, — нет, не Плисецкая… Я видела Майю в шестьдесят девятом в "Жизели"…
    — В шестьдесят девятом… — рассеяно пробормотал старикан, — э, где моя молодость…
    — Вот твоя молодость, рядом стоит — строго сказала аристократка и крепко взяла старикана под руку. 

   ... — Ну как тебе — понравилась "Шопениана"? — спросила Пигулкина.
   — Понравилось. Даже не ожидал, — сказал Домышленец.
   — Последння сцена — это седьмой вальс. Наверное, самое красивое, что есть в балете.
    — А как это они, ну, на носках так здорово стоят? И ходят? — спросил Домышленец.
   — У них обувь такая особая — пуанты. Плоский носок, а внутри специальный стакан из слоёв проклеенной ткани. Но главное, конечно, в стопе. На стопу балерины, когда она становится на пуанты, приходится такая нагрузка, что она у них деформируется, растяжки там разные, артриты и прочее. Профессиональная болезнь всех балерин. И боль. Если это прима, которая танцует классические партии, то, начиная с училища и до пенсии, у неё постоянная боль в стопе. У балета вообще оборотная сторона очень некрасивая.
    — А откуда ты это всё знаешь? Про пуанты, про стопу, про боль? — спросил Домышленец.
    Пигулкина задумалась.
    — Ну, немного сталкивалась с этим, — нехотя сказала она. — Потом, как-нибудь, хорошо?
   — Ну, и зачем это всё им надо? — спросил Домышленец. — Вот эти стопы деформированные, ключицы, боль, артриты? Ради чего? Деньги большие?
     — Пленницы Терпсихоры, — тихо сказала Пигулкина. — Пленницы, понимаешь? Терпсихора это богиня танцев. Они все её пленницы, понимаешь? Завтра я выйду на работу и буду подавать пиво. Мужчины будут его пить и довольно отрыгивать, а я буду бояться, что по мою душу придёт ваш влюблённый идиот в больших погонах. Зато у меня стопа не деформирована…  

     Тем временем прозвенел звоннок, публика потянулась в зал, и начался какой-то другой балет. Балерина была ещё та гордячка, мало того, что в такой короткой юбке, что всё видно, так ещё при каждом удобном случае поднимала ногу почти вертикально. Домышленец присмотрелся. Нет, кажется, это была не Катерина, а, вероятно, её сменщица.
     Потом из-за кулис внезапно выскочил какой-то полковник в красных рейтузах и начал подбивать клинья к сменщице, пытаясь всё время её за что-нибудь схватить. В ответ балерина смотрела на него с презрением и опять поднимала вертикально ногу. Полковник, понятно, от вида, который открывался при этом, совсем потерял голову, а балерун, только уже не тот, а напарник первого, чуть не убил полкана в красных рейтузах саблей.  А потом появился какой-то крутой тореадор, стал пыжиться, выпячивать грудь и делать прыжки.
     Короче, доигралась эта балерина. Докрутилась своей пятой точкой, и порешил её балерун насмерть огромным ножом. 

   Алё, девочки - Цискаридзе! И Марианна Рыжкина, прима Большого театра.

.

https://author.today/u/bantser