Смеяться, право, не грешно

Свой предыдущий пост о Т.Н. Хренникове я закончил анекдотом. Музыканты – народ, чувством юмора не обделенный. Но музыкальные анекдоты и байки бытуют обычно лишь в профессиональной среде. Я подумал, что они будут, возможно, небезинтересны и более широкому кругу людей. Расскажу вам несколько из них.

Два – это те, что я услыхал еще в студенческие годы.

Студент композиторского факультета должен представить на госэкзамене свое сочинение. Но он прогулял и в срок не успевает. Обращается к своему профессору: «Что делать? Будет худо нам обоим». Профессор: «Ерунда, дело одного-двух часов. Берешь любое классическое произведение и переписываешь с конца на начало. Получится прекрасная музыка, и никто ничего не узнает». Госэкзамен. Студент садится за рояль играть свое произведение и... что такое? Он играет «Лунную сонату» Бетховена. Профессор отчитывает провалившегося питомца: «Идиот, я же тебе сказал, как сделать». – «Я так и сделал, маэстро, переписал вашу «Лунную рапсодию».

Хоть я и далек от точных наук, но знаю, что в технических вузах самой трудной дисциплиной считается сопромат. Студенты говорят «Сдал сопромат – можешь жениться». То же самое говорят в консерваториях о контрапункте.

Две группы студентов готовятся к экзамену по контрапункту. За месяц до экзамена Бог посылает ангела посмотреть, как у них дела. Ангел, вернувшись, сообщает: «Первая группа зубрит по 6 часов в день. Вторая – пьет и гуляет». За две недели: «Первая группа учит день и ночь, вторая шатается по кабакам и занимается любовью». Ночью накануне экзамена. Ангел сообщает: «Первая группа спит перед экзаменом, вторая молится, чтоб пронесло». – «Молятся? Вот им я и помогу».

Следующие два анекдота бытовали в советские времена. Тогда каждый музыкальный коллектив или исполнителя, отправлявшихся за рубеж, не оставляли своим вниманием «критики в штатском». Они обязательно просматривали программы, напутствовали перед отъездом (явно) и сопровождали в поездках (тайно).

Такой «критик» просматривает программу симфонического оркестра. В перерыве обращается к дирижеру: «Непорядок. Я заметил, что некоторые (имеются в виду скрипки) играют без перерыва, а тот, что сзади (большой барабан) стукнет раз-второй и потом долго филонит». Дирижер: «У скрипок такая партия, а у барабанщика совсем другая». -- «Э, нет, товарищ дирижер. Партия у нас одна. А вот стучать надо почаще!»

В Генуе, на родине  Паганини, ежегодно проходит конкурс скрипачей его имени. После завершения конурса мэр Генуи  торжественно открывает сейф, где  хранится драгоценная скрипка работы Гварнери, на которой играл сам великий  музыкант и которую он  завещал родному городу (поэтому инструмент называют «вдовой Паганини»). Скрипка на один вечер вручается победителю конкурса, и он дает на ней концерт.

Два скрипача из СССР приезжают на этот конкурс. Один занимается, как сумасшедший, другой больше прогуливается по городу. В результате первый проходит на второй тур, а второй вылетает из соревнования. Первый занимается еще больше и проходит в финал. Второй ходит по магазинам. После объявления результатов первый, узнав что занял второе место, горько плачет. Второй его утешает:

-- Ты же отлично выступил.

-- Но я так мечтал сыграть на скрипке Паганини, а теперь уже этому не быть!

-- Ну и что? Зато слава, почет, карьера обеспечена.

-- Что ты можешь понимать. Для меня сыграть на скрипке Паганини – всё равно, что для тебя пострелять из личного маузера Дзержинского.

(Кстати, говоря о Паганини, я намеренно употребил слово «музыкант», а не скрипач. Не все знают, что на гитаре Паганини был такой же виртуоз, как на скрипке. Ну, и композитор был выдающийся).

Настали постсоветские времена. Анекдот из 90-х.

Бандит живет в соседней квартире с симфоническим дирижером. Приходит к нему: «Слушай, никогда не был на концерте, своди по-соседски». – «Пожалуйста, завтра у меня как раз концерт, приходите, я вам оставлю контрамарку».

После концерта бандит приходит за кулисы: «Брателла, что ж ты не сказал, что ты свой пацан. Я посмотрел на твою работу. Ну я тебе скажу! У тебя же всё на понтах, на понтах! Ну совсем свой человек».

И в заключении три байки.

В 1964 году на гастроли в СССР приехал Артур Рубинштейн. Он считался одним из величайших пианистов ХХ века, если не самым лучшим. Одна корреспондентка брала у него интервью, в начале которого поблагодарила музыканта и сказала, что для нее очень лестно встречаться с первым пианистом мира. «Нет, я второй», - поправил Рубинштейн. – «А кто же первый?» - «Ну, первых много» -ответил пианист.

Бельгийская королева Елизавета была прекрасной скрипачкой, играла почти профессионально. В Бельгии она почитается прямо как национальная героиня. После смерти мужа Альберта I  королева Елизавета стала покровителем искусств и была известна своей дружбой с учёными, такими как Альберт Эйнштейн. Во время немецкой оккупации Бельгии в 1940—1944 годах использовала свои связи с немцами и влияние для оказания помощи в спасении от нацистов сотни еврейских детей. После освобождения в 1944 году Брюсселя отдала свой дворец для штаба британского XXX корпуса. После войны была награждена израильским правительством званием «Праведник народов мира». В стране проводится конкурс им. королевы Елизаветы, на который регулярно съезжаются лучшие молодые скрипачи мира. Долгое время бессменным председателем жюри являлся Давид Ойстрах. 

Второй такой же герой для бельгийцев - лучший бельгийский музыкант всех времен, скрипач и композитор Эжен Изаи. 

Между королевой и Ойстрахом существовала договоренность, что наш знаменитый скрипач в каждое свое пребывание в Бельгии будет давать Елизавете по уроку.

Когда Ойстрах в первый раз приехал в Бельгию, он пришел к королеве заниматься, и первое, что он увидел, были стоящие на пульте ноты с проставленной аппликатурой  - порядком расположения и чередования пальцев. «Какой идиот вам поставил такую дурацкую аппликатуру?» - вскричал Давид Федорович. «Изаи», - скромно потупившись, ответила королева. 

Умер пианист Яков Флиер. Бывший с ним в очень хороших отношениях Арам Ильич Хачатурян пошел в ЦК КПСС хлопотать, чтобы Якова Владимировича похоронили на Новодевичьем. Добился приема у инструктора ЦК, специально ведающего государственными похоронами. Объяснил ему, что умер выдающийся музыкант, народный артист СССР, профессор консерватории, первый в истории страны победитель международного конкурса, дважды орденоносец. Инструктор выслушал, достал большой фолиант и переспросил: «Как вы говорите фамилия?» - «Флиер». – «Нет, такой не значится. А ваша?» - «Моя Хачатурян». – «Вы есть».

Ирония судьбы (если к этому случаю такое выражение применимо) заключается в том, что и Хачатурян в завещании отказался от похорон в Москве, предпочтя упокоиться в родном Ереване.