Клуб анонимной помощи (миниатюра, 2021)

Я не хотел туда идти, но Майкл убедил меня, что в этом нет ничего постыдного.

- Тебе нужна эта поддержка, чувак, - вещал он, пока вез меня через вечерний город к зданию центра. – Там тебя никто не осудит. Каждый сталкивался с такой же проблемой, как и ты.

- А если я не смогу… не смогу поделиться?

- Ну, мы же узнавали. В первые разы никто не будет сажать тебя в круг и заставлять тебя что-то там рассказывать. Ты можешь сидеть и просто слушать. Это поможет тебе раскрепоститься. 

Я медленно кивнул.

Видит Бог, это не моя идея, но, может, Майкл прав, и мне правда станет легче?

Не попробую – не узнаю.

Майкл затормозил у большого серого здания, фасад которого украшала яркая светодиодная вывеска – «Центр Реабилитации».

-  Ну что, бро, вперед? – Майкл протянул мне руку. – Держи пятюню на удачу. Я тачку брожу, схожу поем через дорогу, если че – набирай, я сразу примчу. Оки?

- Оки, - кивнул я, пожимая его руку.

Майкл подмигнул мне, и я вылез из машины. Ноги стали будто ватные, руки слегка потряхивало. Я медленно поднялся по лестнице к двери, открыл ее и вошел внутрь.

Тут царил полумрак, лишь редкие светильники на стенах, будто крохотные маячки, указывали путь. Плутая по коридорам в поисках нужной двери, я отчаянно боролся с желанием достать мобильник и…

Нет, не хочу даже думать об этом сейчас.

Вот, наконец, и дверь, которую я искал.

Все, как в кино, зря Майкл утверждал обратное – стулья в кружок, на каждом – хмурый человек, который уже отчасти утратил прежний моральный облик. Возможно, навсегда.

Но все верят, что смогут дальше жить с этим, смогут осмыслить это и преодолеть.

Вместе.

Поэтому я здесь.

- Проходите, - сказал самый улыбчивый из участников кружка. – Присаживайтесь. Вы новенький.

- Да, - проронил я, медленно подходя к свободному стулу и усаживаясь на него.

Мистер Улыбка чинно кивнул и, повернувшись к бородатому толстяку, сказал:

- Продолжайте, Борис. 

- А? – Бородач опасливо покосился на меня. – Ну, в общем… Я просто сделал селфи, типа я такой уронил куриную ногу себе на грудь, и там, типа, остались пятна в форме…

Он запнулся, залился краской.

- Продолжайте, Борис, - повторил Мистер Улыбка.

- Ну, в общем… в форме члена. – Борис сглотнул. – Это сейчас мне кажется, что это нелепо, но тогда… тогда я думал, это смешно. Но я был пьян! 

- И что же случилось потом? – выгнув бровь, спросил Мистер Улыбка.

Борис замялся, но все же ответил:

- А потом пришла она. И лайкнула эту сториз.

По спине у меня пробежал холодок.

- А она, это… - нахмурился Мистер Улыбка.

- Дуа Липа, - одними губами произнес Борис.

Кружок загудел, но Мистер Улыбка поднял руку, и все смолкли. Бородач сидел, нервно притопывая ногой.

- И что же случилось дальше? – медленно спросил Мистер Улыбка.

- Я… я подписался на нее.

Сидящая рядом женщина закрыло лицо рукой и тихо помянула черта.

- Но… зачем? – мягко спросил Мистер Улыбка. – Вы разве не слышали, что никогда нельзя подписываться на звезд после одиночного лайка? Даже два-три – не повод.

- Я знаю, но я… я слаб… - прошептал Борис. – И мне… мне нравятся ее песни. Камон, камон… летс гет физикал…

На последнем слове голос бородача дрогнул, и он зажмурился и мелко затрясся. По щекам его побежали слезы. 

Мне стало жаль Бориса. По сути, наши ситуации были очень похожи, и я прекрасно понимал его боль.

Наверное, даже больше, чем мне бы того хотелось.

- Борис, помни, мы не осуждаем тебя, - сказал Мистер Улыбка. – Но, подписавшись на нее после одного лайка, ты стал лишь серой массой, лишь одним из миллионов ее фолловеров. Этого она и добивалась, когда лайкала твою фотографию. Но мы переживем это. Вместе.

- Вместе, - нестройным хором поддержали его остальные.

Борис утер слезы и благодарно улыбнулся всем.

- Кто хочет взять слово? – спросил Мистер Улыбка.

- Я хочу, - глухо сказал я, глядя в пол.

И снова по кружку прошел ропот, и снова Мистер Улыбка остановил волнение одним жестом.

- Говорите.

- Я… Я – Женя. И недавно я запостил фотографию с игры в «крокодила». Там я, немного пьяный, изображаю гиббона в брачный период. 

Борис энергично закивал. Очевидно, не я один пьяным играл в «крокодила» и показывал  обезьян.

- На фото было много лайков, - продолжал я. – Около семнадцати.

Женщина рядом со мной тихо присвистнула.

- Беда в том, что один из лайков поставила… 

Я зажмурился. Дыхание стало прерывистым, пульс участился. Я мысленно представил Майкла, который сжимает мое плечо, улыбается и говорит: «Ты сможешь, бро».

Я открыл глаза. Все смотрели на меня с таким теплом и пониманием, что это придало мне сил.

- Один из лайков поставила Елена Степаненко, - выпалил я и стиснул зубы так крепко, что челюсть свело.

Воцарилась тишина.

- Вау, - наконец сказал Борис. – Я думал, мне больно… 

Он поднялся и пошел ко мне.

- В чем дело? – растерянно пробормотал я.

Вместо ответа Борис наклонился и обнял меня.

- Молодец, Борис! – воскликнул Мистер Улыбка. – Обнимашки – это то, что нужно Евгению! Давайте же, все, дружней!

Вскоре участники кружка жертв селебрити облепили меня, как пчелы – соты. Или мухи… нет, наверное, лучше пчелы.

- И что же вы сделали после? – спросил Мистер Улыбка, когда ритуал Обнимашек был закончен.

- Я… я забанил ее, - сказал я и виновато улыбнулся.

- Ого, - сказал Борис. – Да у тебя железный стержень, чувак. Респект.

- Вот! – воскликнул Мистер Улыбка. – Вот к чему мы все должны стремиться! Они, эти зажравшиеся селебы, должны понимать, когда они переступили черту. Что за лайк из жалости? Человек перепил и изображал обезьяну. Это тебе нравится, Елена Степаненко? Когда мы, чернь, выставляем себя дураками?

Кружок, включая меня, поддержал его одобрительным гулом. Мистер Улыбка начал хлопать, его примеру последовал Борис, и вскоре все хлопали мне.

- Браво. Браво, Евгений. – Мистер Улыбка утер слезу. – Ты молодец, что высказался. Если хочешь что-то еще спросить, давай, не стесняйся, мы с радостью ответим тебе, прежде чем передадим слово другому…

- Ну, на самом деле у меня вопрос не совсем про меня…

-  Это неважно, - отмахнулся Мистер Улыбка. – Спрашивай, что хочешь.

Я посмотрел на него и спросил:

- А почему вы все время улыбаетесь? Мы тут о таких разных вещах говорим, совсем не смешных, а у вас на лице всегда эта… гримаса. Почему?

Мистер Улыбка некоторое время молча смотрел на меня… а потом резко встал и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Некоторое время из коридора еще доносился звук его шагов, но потом все стихло.

Все смотрели на меня с долей осуждения.

- Я что-то не то спросил? – осторожно поинтересовался я.

- Чувак… - протянул Борис. – Это… это очень сложно. Улыбка Председателя – это следствие ужасного, ужасного кейса… Она с ним на всю жизнь, и он просто ничего не может с этим поделать.

- Он пытается забыть, - тихо произнесла сидящая рядом женщина. – Но потом видит свое отражение в зеркале… и снова вспоминает…

- О чем? – спросил я.

Женщина вздохнула, но ничего не сказала.

- Он имеет право знать, - шумно втянув воздух ноздрями, произнес Борис.

- Ты так думаешь, ты и скажи, - грубо заметила молодая девушка, сидящая напротив.

Борис окинул меня взглядом, после чего уставился в стену напротив и сказал:

- Его лайкнул Джигурда.

Я содрогнулся. 

- Не может быть!

- И это еще не все, чувак, - грустно хмыкнув, добавил Борис. – Джигурда лайкнул его, а через полчаса написал в директ и спросил, почему Председатель не лайкнул его в ответ. Начал угрожать ему, что, если Председатель не подпишется, он натравит на него злых духов… 

Мои руки и ноги затряслись, во рту пересохло. Я очень, очень живо представил, как мне пишет Джигурда.

- Потом он где-то нашел его номер и начал звонить, - продолжал Борис, - а когда Председатель перестал брать трубку, начал слать голосовухи в вотсап, в телегу… даже в одноклассники!

- Но этим дело не кончилось, - вставила сидевшая рядом женщина.

- Да что еще могло случиться? – оторопело спросил я.

Борис откинулся на спинку стула и с трудом выговорил:

- А потом Джигурда его усыновил.

В коридоре раненым стерхом возопил Председатель.

#обовсяком