Больше ми-ми-ми

...стики. 

(Возвращение собирателя и к°)

Вот взял и накатал семь глав к третьему тому. А потом вдруг вспомнил, что это же не столько фантастика, сколько мистика. И не настолько хорошо у меня получается косить под киберпанк, чтобы всю книгу держать темп. И подумал, что одним из первых старых эм... (Не персонаж он, как бы) ну в общем одним из первых верну вот этого старого дядю.

***

Не покидало чувство, что кто-то дышит в затылок. С присвистом. Штерн поглядывал на камеру первое время, потом взялся за холодный борт разделочного стола и подтащил его к двери. Разулся, чтобы не пачкать столешницу. Прохлада кафеля неприятно отдалась в щиколотках. Алексей размял ступни, залез на стол и обвязал камеру носовым платком. 

Шёл третий час ночи. Итого Алексей пробыл тут уже пять. Трупы по-прежнему молчали и, на какой доверительный тон ни переходил бы милиционер, делиться информацией не спешили. Штерн понемногу начинал ощущать себя идиотом. Но чувство-то не уходило! - внутренний голос настоятельно просил потерпеть. Сесть в шикарное кресло патологоанатома - с подогревом - и подождать.

Дребезжание стекла спугнуло воцарившуюся пустоту. Воздух колыхнулся ещё раз, под дверью засвистел всасываемый в комнату воздух. Алексей приоткрыл глаз, сквозь растрепавшиеся волосы увидел голубоватые марево, нависшее горизонтальным блином над полом в полушаге от стойки с медицинскими кассетами. Из него по полу растекался густой серый туман. Клеёнчатое покрывало, наброшенное на тело одного из покойников, с хлопаньем сползло на пол. Туман загустел, вздыбился к потолку, а лазурное марево, ширясь, теряло постепенно краску. Сутулая фигура в рваной накидке окончательно материализовалась одновременно с полным исчезновением марева, его породившим. 

Штерн не шевелился. Сам про себя оправдывал это тем, что, возможно, просто спит? Фигура в дранине с капюшоном повела головой по сторонам,  плавно развернулась в воздухе и подплыла к ближайшему трупу. Склонилась над ним, как до этого делал сам Алексей. На безгубом лице с маленьким, почти младенческом носом, проступил неподдельный интерес. Ночной гость расправил пятерню над трупом, и пространство между костлявой ладонью и грудью покойника завибрировало. Когда со стеклянным хрустом из груди в ладонь воспарило закварцевавшееся сердце, Алексей окончательно проснулся и вскочил на ноги, скинув на пол плед. Фигура тоже выпрямилась, на лице, туго обтянутом кожей, прочитался дикий испуг, а огромные глаза вмиг сменили цвет с зеленоватого на бледно-жёлтный. Гость попятился, разбился о стену дымным облаком и исчез.