Сага о прерванном полете

Из старенького, в пандан «старому анекдоту»

Среди множества фольклорных элементов, обучавшихся в МАИ и прославивших Сачкодром, Саша отличался разве что необычным местом времяпрепровождения — он был завсегдатаем соседнего ресторана «Загородный». Причем завсегдатаем он был настоящим — к пятому курсу его знал и любил весь персонал ресторана, от уборщицы до директора.

Но, как известно, «кабаки и бабы доведут до цугундера» и горе стряслось уже тогда, когда Саша был полноценным студентом-дипломником, с очень перспективным распределением.

В тот раз Саша занял столик на галерее — ресторан был построен в два света, т.е. внизу был обширный зал, на уровне второго этажа его окружала та самая галерея со столиками. А с потолка вниз, на уровень галереи, свисала люстра. Точнее — Люстра, циклопическое творение безумного дизайнера из разнообразных обрезков дерева.

Саша пил да гулял себе понемногу и ближе к вечеру заспорил со своим тогдашним визави — а если с галереи сигануть, то можно ли до Люстры долететь? Изрядно к тому моменту нагулявшись, да еще и будучи лицом, склонным к аэродинамике, Саша не нашел ничего лучшего, как решить спор натурным экспериментом — взобрался на балюстраду и прыгнул.

Но не долетел.

И в позе Икара рухнул на стол внизу, где гуляла не чуявшая над собой горя компания. Оглядев порушенный праздник с телом Саши посередние, компания собралась-таки его побить. В зале раздался визг, как писал Михаил Зощенко «какой-то паразит за милицией кинулся», но персонал Сашу отстоял, и совсем было вынес на руках из боя, как в зал ввалился милицейский наряд. В результате по горячим следам был составлен полный фантастических подробностей протокол, который и был направлен по принадлежности — в деканат второго факультета.

И ресторан, и отделение, и МАИ находились рядышком, так что телега легла на стол декану, профессору Гахуну, буквально на следующее утро. И Гахун недрогнувшей рукой отчислил студента, которому до диплома оставалось лишь несколько месяцев. Чтобы вы понимали масштаб проблемы: с третьего курса студент находится в плане выпуска, с пятого в плане распределения и его, потирая потные ладошки, ждет советская оборонная промышленность. И отчисление даже третьекурсника — событие из ряда вон.

Явившись поутру в институт, Саша как обухом по голове был встречен этой страшной вестью и впал в отчаяние. А как русский человек борется с отчаянием?

Правильно — Саша отправился по натоптанной дорожке в ресторан «Загородный».

Ресторан был еще закрыт, но Сашу знали и пропустили внутрь, между делами посадили за столик и даже налили водки. Через некоторое время в рабочей суете, предшествовавшей началу полноценной работы ресторана, кто-то заметил Сашино неадекватное состояние — тот сидел совсем пригорюнясь и лишь изредка теребил шевелюру.

— Саша, что случилось?

— Меня из института отчислили...

— Как??? Ты же дипломник!

— Помнишь, третьего дня милиция меня забирала? Вот протокол пришел — и сразу отчислили...

Трудясь в «придворном» маевском ресторане, персонал неплохо ориентировался в реалиях высшей школы и печальное известие вскоре привело к Сашиному столику почти всех, кто был в тот час на месте. Последовали ахи, охи, сочувствие и слова поддержки, пока светлая голова из числа сотрудников неожиданно не предложила — а давайте мы Саше характеристику напишем?

Идея нашла горячее одобрение, из директорского кабинета выдернули бланк ресторана и начали послание фразой «Мы знаем Сашу много лет». Далее в характеристике указали, какой Саша замечательный клиент — тихий, законопослушный, аккуратный, как он помогал людям, что печальное происшествие — следствие отнюдь не злокозненности, а чистая случайность, тем более что пострадавших нет, и никто Саше формальных претензий не предъявлял.

Текст получился — загляденье, но тут светлая голова вспомнила, что на такую бумагу нужно ставить печать. А печать — у директора в сейфе, а директора как раз и нету, а время уходит... Выход, впрочем, был найден — на характеристику поставили прямоугольный штамп для бутылок «Винный буфет ресторана «Загородный». И с этой вот волшебной бумагой Саша, морально опустошенный и прибитый некоторым количеством водки, отправился обратно в МАИ. Секретарши посочувствовали его горю и положили бумагу в папку «На подпись» дожидаться появления декана, а Саша убыл домой приводить себя в порядок.

Как рассказывали очевидцы, звуки из деканского кабинета были первоначально приняты за сердечный припадок и народ ломанулся спасать Гахуна, которого застали с «характеристикой» в руках, согнутого пополам и ржущего до слез.

Через два месяца он восстановил Сашу.