Король корсаров

Многие пираты закончили свой век на виселице или на каторге.

Но иным «джентльменам удачи» удалось-таки выбиться в люди.

Французский пират Робер Сюркуф сделал удивительную карьеру, став национальным героем своей страны.

Робер, родившийся в 1773 году в городе Сен-Мало в состоятельной «морской» семье, получил свое имя в честь прадеда, известного корсара начала 18-го столетия.

Родители рассчитывали воспитать сына в духе буржуазной добропорядочности, но, похоже, гены прадеда оказались сильнее.

Едва парнишке исполнилось 15 лет, как он отправился в море на паруснике «Аврора», шедшем в Индию, якобы за традиционными товарами.

В действительности же, капитан «Авроры» промышлял перевозкой рабов с побережья африканского континента на остров Реюньон, где французские колонисты владели сахарными плантациями.

Молодой Робер быстро освоил тонкости перепродажи живого товара и решил самостоятельно заняться выгодным промыслом.

Вернувшись на родину, он уговорил родственников купить для него небольшой бриг «Креол».

Став в 18-летнем возрасте капитаном судна, он набрал команду и отправился за добычей.

Как раз в это время во Франции произошли революционные события, и Конвент отменил рабство во всех заморских колониях. Но на периферии, вдали от метрополии, этот указ привел лишь к тому, что цены на рабов резко подскочили.

Бриг «Креол» совершил несколько удачных рейсов в Африку за живым товаром, принеся солидную выручку капитану. 

Подобным бизнесом занимались многие, и это не являлось секретом.

Однако губернатор Реюньона, желая продемонстрировать Парижу свое служебное рвение, решил привлечь к суду именно молодого Сюркуфа, зная, что у того нет заступников.

Как только «Креол» бросил якорь в порту, к нему подошла шлюпка с комиссаром полиции и двумя чиновниками. В кармане у комиссара лежал ордер на арест Сюркуфа.

Капитан встретил нежданных гостей спокойно и пригласил их на завтрак, предлагая отведать диковинные яства с Мадагаскара.

Плотный завтрак с горячительными напитками затянулся надолго.

Между тем, экипаж, заранее проинструктированный капитаном, поднял якорь, и парусник вышел в открытое море.

Сюркуф держал у себя заложников целую неделю, до тех пор, пока не получил полного прощения от губернатора. Но пирата недвусмысленно предупредили: следующий рейс в Африку за рабами закончится для него арестом и судом.

Робер и сам уже тяготился работорговлей. Куда почетнее было бы заниматься захватом торговых судов Великобритании, но только в качестве корсара, а не пирата.

Отличие заключалось в том, что корсары действовали от имени властей и сдавали захваченные трофеи им же, довольствуясь определенной долей добычи.

И еще: в случае поимки пиратского корабля, его капитана и старшего помощника обычно вздергивали на рее, а экипаж заковывали в кандалы.

Корсары же, будучи захваченными, считались военнопленными.

Однако же, чтобы стать корсаром, требовалось получить патент, стоивший немалых денег.

Золото, скопленное на работорговле, у Сюркуфа имелось, и он обратился к губернатору Реюньона за разрешением на патент, но получил отказ.

Что ж, пират не отчаивался, рассчитывая добиться цели с «черного хода». 

Вскоре он вновь вышел в море, но теперь на арендованной быстроходной шхуне «Эмили», вооружение которой состояло из 4-х пушек, а команда насчитывала 30 человек.

Первой добычей стало небольшое английское судно «Пингвин», которое шло с грузом тика в Индию. Затем удалось взять на абордаж голландский корабль, перевозивший, кроме риса, сахара и перца, еще и слитки золота.

Вскоре после этого Сюркуф совершил дерзкий рейд в устье Ганга, где никто не ожидал появления французских пиратов. Добычей стали два английских торговых судна, а также сопровождавший их лоцманский бриг из Калькутты.

Перебравшись на бриг с частью команды, Сюркуф продолжил свою охоту в водах Индийского океана. Однажды пираты заметили в море большой английский корабль «Тритон», стоявший на якоре, ввиду полного штиля. С «Тритона» узнали по очертаниям калькуттский лоцманский бриг и подозвали его к себе сигналом. Нещадно палило тропическое солнце, и большинство членов экипажа и пассажиров «Тритона» находились внизу. Взятие судна на абордаж стало для англичан полной неожиданностью. Всего лишь два десятка французских пиратов захватили судно с экипажем, состоявшим из 150 вооруженных моряков.

На каждый из захваченных «призов» Сюркуф пересаживал часть команды, направляя трофей на Реюньон для сдачи властям.

Робер рассчитывал, что пополнив местную казну, он смягчит неуступчивого губернатора и получит, наконец, вожделенный патент на корсарство.

Но тот вновь ответил отказом, хотя и обратил трофеи в собственность республики, лично обогатившись на их перепродаже.

Итак, Сюркуф по-прежнему считался пиратом, со всеми вытекающими последствиями.

Ему не оставалось ничего другого, как отправиться на поиски справедливости в метрополию. 

Процесс длился долгих 14 месяцев и закончился в пользу заявителя.

Директория признала Сюркуфа корсаром и даже постановила выдать ему 27тыс. ливров из стоимости проданных на Реюньоне трофеев.

Окрыленный успехом, Сюркуф отплыл из Нанта в конце июля 1798 года на 14-пушечном корабле «Кларисса». В экипаже насчитывалось 140 отчаянных рубак.

Основной зоной деятельности «правильного» корсара стал всё тот же Индийский океан.

Крейсируя у берегов Суматры, он захватил два английских судна.

Но в тяжелом бою с ними «Кларисса тоже получила повреждения.

Для ремонта корсар отвел корабль на Маврикий.

Снова вышел на охоту лишь через год – 16 августа 1799 года.

Поначалу удача покровительствовала «джентльменам удачи», которые захватили несколько судов, в том числе португальский корабль, который, среди прочего, перевозил 116тыс. долларов.

Доставив «призы» на Реюньон, Робер снова отправился на промысел, но тут фортуна отвернулась от него.

Корсара выследил быстроходный английский корабль «Сибилла». Чтобы уйти от погони, Сюркуф приказал выбросить за борт не только пушки и ядра, но и весь такелаж.

Но даже то обстоятельство, что «Кларисса» осталась, по сути, обезоруженной, не смутило корсара.

Он взял на абордаж английское торговое судно «Джейн» и привел его на Реюньон.

Однако «Кларисса» снова нуждалась в ремонте.

Не дожидаясь его окончания, Робер Сюркуф вышел в море на 18-пушечном корабле «Конфианс».

В водах, между Сейшельскими островами и Цейлоном, он захватил несколько торговых судов с богатой добычей.

Решив, наконец, что пора переходить к мирной жизни, притом, что его капитал перевалил за 2млн. франков, Сюркуф вернулся в Сен-Мало, сыграв вскоре пышную свадьбу со своей невестой Мари Блез – красавицей из зажиточной семьи.

Между тем, 27 марта 1802 года Франция и Англия заключили Амьенский мир, оказавшийся, впрочем, недолгим. 

Уже 22 мая 1803 года Англия объявила Франции войну.

Вскоре после этого Наполеон вызвал Сюркуфа в Париж, предложив опытному корсару командование французской эскадрой.

Робер отказался от этой чести, тем не менее, был удостоен ордена Почетного легиона за успешные действия против британского торгового судоходства.

Тем временем англичане снова блокировали Реюньон, Маврикий и другие острова, населению которых грозил голод.

Известие об этом побудило Сюркуфа снова выйти в море 2 марта 1806 года на 18-пушечном капере «Ревенан».

За короткое время, действуя в Бенгальском заливе, его «джентльмены удачи» захватили 14 английских и голландских судов с грузом риса, приведя их на Реюньон и Маврикий.

Угрозы голода для населения островов более не существовало. Весть об этом долетела до метрополии, славя «морские подвиги» Сюркуфа. Так этот корсар стал национальным героем. 

Между тем, интриги местной колониальной администрации против него продолжались.

Пришлось ему возвращаться на родину на стареньком фрегате «Карл», который бросил якорь у берегов Франции в феврале 1809 года.

В море Сюркуф более не выходил, окончательно обосновавшись в Сен-Мало, однако организовал целую флотилию каперских кораблей, которые продолжали охоту на англичан.

Наполеон еще раз отметил его заслуги, произведя Робера Сюркуфа в бароны.

После крушения наполеоновской империи и восстановления в стране монархии Сюркуф переоборудовал свои каперские суда в торговые, а также активно занялся судостроением.

Скончался барон в 1827 году, в окружении своих пятерых детей, жены, а также родственников, оставив громадное состояние.

Историки подсчитали, что «король корсаров» захватил в общей сложности 47 английских, голландских, испанских и португальских судов.

Рассказывают, что однажды пленный английский офицер презрительно бросил в сторону Сюркуфа: мол, французы воюют за деньги, а вот англичане – за честь.

Корсар спокойно ответил: «Именно так, сэр! Каждый воюет за то, чего ему не хватает».

В Сен-Мало установлен бронзовый памятник Сюркуфу.

Во французском военно-морском флоте существует давняя традиция: называть в честь знаменитого пирата-корсара один из боевых кораблей.

Сейчас его имя носит современный фрегат.