Крупинки памяти

У нас в квартире было две двери: первая обычная, дощатая, установленная строителями, и вторая – из толстого, в две ладони, дуба, обитая железным листом, с мощным засовом изнутри, который вставлялся в специальные проемы стен, и единственной дырочкой для оригинального замка, ключ которого был в три ладони длиной. Папа в молодости пережил два погрома (в Варшаве и в Ростове-на-Дону) и носил в душе легкую фобию по поводу безопасности. Зато у него был великолепный револьвер – верный мой спутник военных игр, когда родители уходили допоздна.

Почему-то во всезнающем инете нет понятия плюшек. Ни тех, которые жуют, а тех, на которых катались мы в сороковых и пятидесятых по снежному Иркутску, порой зацепившись проволочной клюшкой за борт неторопливого грузовика. Плюшка – сплющенный конек с веревочкой от носика снегурки или канадки, их носили за голенищем валенка и развивали на них, как на ледовом самокате немалую скорость. Благо снег тогда уже в октябре лежал по тротуарам плотно. Хорошая плюшка служила несколько лет, будучи и транспортным средством, и оружием. Как ближнего так и дальнего за счет веревочки. 

В детстве часто воображают себя различными животными, играют в животных. Я больше всего любил представлять себя кентавром. И в грезах своих ребяческих мчал по лугам, широко дыша мощной грудью.  Лошадиное туловище не лишало меня человеческой сущности. Были руки, была голова, Был даже торс. Что еще нужно, чтоб чувствовать себя человеком?

То, что ниже пояса, меня тогда еще не озабочивало.  Но, когда в мечтаниях начала появляться самка, она отнюдь не имела лошадиной стати. Не кентаврихой была она, а обыкновенной девчонкой, потом - девушкой, потом - женщиной. И с появлением этих мыслей образ кентавра начал расплываться, растаял совсем.  

Что-то еще будет, скорее – гробик. Внутри, наверное, уютно. Поролоновый матрасик, обтянутый синим шелком, атласная подушечка. Никогда не понимал этого архаизма по созданию удобств для мертвого тела. Кусок холодного мяса, в котором ничего нет от меня прежнего… 

Впрочем, в Израиле хоронят без расходов на гроб – в саване.

На фото: мой дед и мои старшие братья