Про еду

Я была маленькой. И всё время хотелось есть. Причём днём это всё было как-то терпимо, а вот ночью...

Короче воровали мы картошку. Под покровом тьмы, так сказать

Ну  и вся округа знала, кто ворует и любви естественно к нам не испытывала.  Жили тогда не очень хорошо. С огородов нас гоняли. И собачками и  самостоятельно.

И хотя мы бегали много и быстро, я мерзла. Почти всегда. Даже летом.  Поэтому однажды додумалась напялить кофту. Она у меня была одна  единственная - белая.

Мне сразу сказали, что идея не очень удачная. Немного другими словами, но смысл был таков.

Но я как самая умная объяснила, что бегать мне это никак не помешает, и тащить картоху тоже. В общем, товарищи мои смирилась. Бегать кофта действительно не помешала, но нашлись другие минусы.

Картоху мы копали ближе к середине поля, потому что по краям  почему-то она была мелкая. А нам нужно было на копать быстро и много.
Залезли мы в огород, собаки загавкали ещё на подходе. Обычно, приближение хозяев мы определяли по матам - чем громче, тем ближе. А тут собаки лают, мы копаем и тишина.
- Ах, ты *** -  услышала я почти сразу с ударом. Меня вытянули чем-то тяжёлым вдоль спины и видимо по голове прилетело. Потому что я отрубилась.

Очнулась я от жарких споров над моим телом - дохлая я или нет. И что делать с моим телом, если всё же да.
Очнулась-то очнулась, хочу бежать, а не могу - башка кружится, тошнит, руки-ноги двигаются, но как-то отдельно от меня.
Тут мои убивцы обрадовались, что меня не добили, принялись объяснять, как нехорошо красть чужое, а для закрепления - пинать.
Учили  жить меня так громко, что из соседних домов пришли сочувствующие. Мы у  них картошку накануне воровали. Подумать, что мне пиздец, я не  успела, голова кружилась так, что не до думаний. Но меня спасли.

Бабка какая-то. Что она воспитателям моим сказала я не знаю, но меня позволили поднять и увести.
Правда шла я не очень хорошо, но до какого-то сарая-несарая, где был свет,  какой-то очень жёлтый, она меня довела.
Усадила на стул и достаёт кусок верёвки.
Я  только тогда и испугалась. Почему-то подумала, что она сейчас привяжет  меня и будет пытать. Но она обмотала мне верёвкой голову, почертила карандашом,  побубнила, а потом - как схватит меня за голову! как дёрнет! Я от ужаса,  как заору!!!
А она мне: "Что орёшь, дурочка, иди отсюда уже". Схватила за руку и снова поволокла.
Я так перепугалась, что не сопротивлялась.
Бросила она меня на улице.
Стою - темно, так что силуэты домов с трудом различаются, и тихо-тихо так. Голова не кружится и не тошнит больше. А в руке пакетик  обычный, целлофановый - в нём вафли и сотка.

Тогда это было много. Двух тысячный год.
Единственный человек в моей жизни, который вот так просто взял и денег дал.
Я их потом хранила долго-долго, зашла в пояс джинсов. И никому не говорила, что они есть.
А бабку не запомнила. Только брови - они у неё мощные такие были и сросшиеся.