Красная мгла

Отрывок из романа «Прощание славянки»

Для конкурса «Буйная фантазия-4»

Улицы Города были Лидии прекрасно знакомы да и не особо изменились за последние двадцать лет, но все же они плохо подходили для пеших прогулок. На каждом шагу они предоставляли человеку возможность что-нибудь сломать – что-нибудь в собственном организме. И тут, словно стремясь усложнить Лидии задачу, лунный свет начал стремительно угасать, облака затянули весь небосвод, и тьма стала еще непрогляднее. На Город опустилась гнетущая духота.

Это было очень некстати. Асфальт на улицах дыбился волнами, во многих местах разламываясь по неровной щербатой линии, как ломается в руках кусочек хлеба. На соседних участках грунт наоборот просел, образуя лужи непонятной глубины, а кое-где и миниатюрные озерца. Девушка продвигалась к своей цели, словно по минному полю.

Наконец она добралась до знакомой с детства Колонии. За прошедшие годы дома здесь так вросли в землю, что подоконники первых этажей находились немногим выше уровня колен, а балконы вторых нависали над головой так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Некоторые из них подгнили и обвалились, уцелевшие заросли мхом, а с некоторых и вовсе тянулись к небу молодые побеги. На всем лежал отпечаток покоя и глубокой провинциальности. И разрушения… Вид погибшего Города производил жуткое, обескураживающее впечатление. В своей смерти он обрел горестную значительность, которой был начисто лишен при жизни.

Постепенно Лида ощутила, как в эту картину разложения и упадка вторглось нечто чужеродное. Она повела носом. Точно – тянуло печным дымом. Лидия повернула за угол и тотчас же увидела, что из окна одного из домов торчит скособоченная труба буржуйки. Несколько окон второго этажа тускло светились.

Этот дом было невозможно спутать ни с каким другим – это был единственный трехэтажный дом на всей Колонии. Это был тот самый дом. А ведь Лида видела его совсем недавно, когда они с Катериной опрометчиво отправились навстречу неизвестности. Здание облупилось неравномерно, обнажив красочные слои разных лет, и было оно не серым, не желтым и не розовым, а пестрым как голубь-сизарь. И вот теперь, когда ночь погасила все краски, здание и вовсе казалось сотканным из множества серых лоскутов.

Лидия боязливо подошла, хотя в такой тьме риск быть замеченной был минимален. Оглядела окна… Плохо. Похоже, вся жизнь дома была сосредоточена на втором этаже, и заглянуть внутрь было невозможно. Здесь ли Катя? Неужели Лидии придется войти в дом?! Похоже, этого не избежать – некоторые окна второго этажа были грубо заделаны фанерой. О том, чтобы закинуть гранату с улицы, нечего было и думать.

Конечно, Лида была напугана, но страх это дело такое… Он овладевает душой по-разному: может закрасться исподволь, а может обрушиться как летний ливень, который оставляет тебя вымокшим до нитки, клацающим зубами посреди летнего дня. Но заканчивается он всегда одинаково – если перетерпеть, если сдюжить, он будет нарастать шаг за шагом, а затем, достигнув заветного порога, словно бы исчезнет, станет неощутим. Наверное, примерно так выглядит рубеж между обычными звуками живого мира и ультразвуком.

Лидия провела в страхе уже много часов, и, наконец, сверхстраховый барьер был преодолен. Она совсем перестала его ощущать, досадно только, что она стала плохо чувствовать свои руки и ноги. Она была готова. Лишь бы не смалодушничать еще раз. Чтобы теперь уж не как у костра, и не как в тот раз, когда рука Тони выскользнула из ее ладони. 

Лидия подкралась к двери подъезда и заглянула внутрь. Первый этаж дома был необитаем. Он был в принципе непригоден для жилья – пол просел ниже уровня прилегающей территории, и на нем блестел слой жидкой грязи. От входной двери к лестнице вела дорожка из снятых с петель дверных полотен, уложенных на кирпичные столбики. Законченность этой жуткой картине придавал пронизывающий все запах экскрементов.

В давние лучшие времена этот дом был построен отнюдь не для простых работяг, и в нем был не подъезд, а настоящая парадная. Некогда здесь было по-настоящему красиво: наверх вела широкая пологая лестница с множеством поворотов, на объеме лестничной клетки не экономили, как в обычных советских домах, а оставили посередине просторное открытое пространство светового колодца. Сейчас же былая красота облупилась, окна ослепли и стояли, заделанные фанерой, и все, буквально все было покрыто мельчайшими капельками воды.

Лида неуверенно сделала шаг, затем второй. А что она будет делать, если кому-нибудь из обитателей дома приспичит на первый этаж?! Спохватившись, она достала из-за пазухи светошумовую гранату и осторожно потянула за кольцо. Все, пути назад нет. С решимостью человека, стремящегося реабилитироваться за недавнюю трусость, она сделала первые шаги по лестнице.

Стараясь не шуметь, Лидия шаг за шагом продвигалась к цели. Наконец, ее голова оказалась на уровне пола второго этажа.

На просторную площадку выходили двери всего двух квартир. Дверные проемы стояли голые и пустые, только по бокам опасными шипами торчали вывороченные дверные шарниры. Одна из квартир оказалась обитаемой: оттуда пахло теплом и пищей, слышался гомон людских голосов. Вжавшись в стену, Лидия поднялась на второй этаж. Она все еще ничего толком не видела – обитаемая квартира была большой и гулкой, и ее жизнь сосредотачивалась где-то в дальних комнатах.

Пути назад не было – рука Лидии все еще сжимала гранату, и это не могло продолжаться вечно. Вздохнув, она переступила порог страшной квартиры. По стеночке, стараясь держаться в тени и не шуметь, она пересекла прихожую, длиннющий коридор и затаилась у входа в комнату, которая раньше, вероятно, служила гостиной.

Катерина, застыв в нелепой позе, валялась в углу комнаты как сломанная игрушка. Ее серьги, сапоги, свитер и красивая, практичная куртка уже перекочевали к мародерам. Ее освободили от пут, и девушка потихоньку приходила в себя: еле слышно постанывала, пытаясь устроить голову поудобнее. Но глаза ее были закрыты, и сознание к ней пока что в полной мере не вернулось.

В комнате, рядом с растопленной печью за старым, наверняка сохранившимся еще от прежних хозяев столом, сидели дикари. Только мужчины. Они играли в подкидного ветхой, до отвращения засусленной старой колодой. Лидию передернуло: кто знает, может быть, именно этой колодой играли в «дурака» веселые мальчишки, спрятавшись от воспитателей в одной из кают «Ивана Тургенева»?! А сейчас они с азартом, даже с ожесточением швыряли карты на стол, периодически бросая на Катерину такие взгляды, что у Лиды зародились и окрепли подозрения самого гнусного толка.

Она остановилась, не решаясь сделать следующий шаг и даже не зная, стоит ли его сейчас делать. Лида все еще держала в руке гранату. Только бы решиться! С того места, где она сейчас находилась, вполне можно выполнить прицельный бросок, и случится большой бум-бум. Но Катерина?! Ведь и она, неровен час, будет оглушена и ослеплена взрывом, а ее миловидное лицо попадет под град резиновой шрапнели. Лида еще минуту потопталась в нерешительности, и вдруг дикари один за другим начали поворачивать головы в ее сторону.

Она даже не сообразила, чем могла выдать себя, и просто замерла, как зверек, оказавшийся в смертоносном силке. Не в силах выносить обращенные в ее сторону, искаженные ужасом лица, она опустила глаза. Но что это?! Прямо у нее под ногами с лестничной площадки в квартиру струился поток непонятного, но очень плотного багрового тумана. Туман был такой непроницаемый, что Лида не видела свои ступни, такой влажный и липкий, что, казалось, его можно было черпать пригоршнями как воду. Внезапно страшная багровая жижица устремилась вверх по ее брюкам, образуя странные потеки. Потеки, направленные снизу вверх! Она попыталась стряхнуть их со своей одежды. Не стряхнула, более того – багровая жидкость молниеносно перекинулась на руки Лидии, закапала с кончиков пальцев. Она хотела, но не смела обернуться, да это оказалось и не к чему – плотные багровые клочья вкатились в комнату из-за спины девушки, и на миг она почувствовала себя утонувшей в ужасающем тумане словно в озере.

Жаль, она не могла оценить ситуацию с точки зрения негостеприимных хозяев дома, и так никогда и не узнала, каково это, когда прямо на пороге вырастает человеческая фигура, облаченная в клубы красного тумана. Никто не понимал, что нужно делать, и только лежавшая на полу Катерина очнулась и попыталась сесть, держась за ушибленную голову – потрясение явно пошло ей на пользу и вырвало из полузабытья. Переведя взгляд на Катю, Лида заметила, как тонкие струйки багрового тумана струятся от окна, проникая во все плохо заделанные щели. И все это происходило в почти что полной тишине.

В следующий миг, все в том же гнетущем безмолвии и без малейшего предупреждения туман превратился в багровое пламя. Горело буквально все: столы, стулья, занялись огнем даже обшарпанные стены. Люди заметались по комнатам подобно живым факелам. В углу скрючилась Катерина. Струйки пламени, словно забавляясь, перетекали по ее одежде. Казалось, весь дом вместе с его обитателями и гостями провалился прямо в преисподнюю. Пламя охватило и одежду Лидии. «Но если это ад, то почему так холодно?» – успела подумать она и бросилась к выходу. План спасения Катерины затрещал по швам.

Облюбованная дикарями квартира раньше принадлежала не кому-нибудь, а видному партийному начальнику и вполне соответствовала его высокому статусу. Пять просторных комнат, огромная кухня и коридор, по которому можно было бы кататься на велосипеде. Не успела Лида преодолеть и половины пути, как за ней устремился здоровенный детина, которого она навсегда запомнила по мерзостному зловонию и длинным светлым волосам, закатанным настолько, что многочисленные колтуны можно было принять за дреды. Лида обернулась на бегу и… У нее перехватило дыхание, что было в этот момент особенно некстати – рассекая волны колышущегося огня, за ней гналось чудище с мертвенно-оранжевым лицом и страшными, глубокими коричневыми провалами глазниц. Захлебнувшись криком, она запнулась, потеряла скорость и не придумала ничего лучше, чем швырнуть гранату прямо в устрашающего призрака. Он играючи поймал ее прямо на лету и был готов настигнуть беглянку всего за пару шагов, но тут Лида успела-таки выскочить на лестничную клетку и замерла на площадке. Прямо перед ней, на открытом пространстве высотой в три этажа, медленно колыхался исполинский огненный столб.

Пламя поглотило вспышку света – Лидия не заметила даже слабого отблеска, но звонкий, резкий хлопок был такой силы, что только толстая стена защитила ее от контузии. Подскочив на месте, она бросилась по лестнице вверх, в направлении третьего этажа, хватаясь за горящие перила и даже не успевая удивиться, что на ощупь они холодные… и мокрые. И тут из дверного проема медленно как зомби, появился ее преследователь. Он шатался и потрясал рукой, на которой к этому моменту осталось всего два пальца. Зрелище было жутким – алые струйки крови, смешивающиеся с алым пламенем. Тяжело опираясь на перила, дикарь пошел за ней.

Лидия догадалась, что приняла, по всей видимости, самое неудачное в своей жизни решение, которое вполне может стать для нее последним. Здесь, на третьем этаже, ей было некуда деться – все входные двери были на своих местах. Потеряв и страх, и надежду, она подловила момент, когда дикарь достиг междуэтажной площадки, и, сделав несколько шагов вниз, перемахнула через перила, рискуя переломаться. Двуеперстец проводил ее взглядом, медленно развернулся, покачнулся и… лишился чувств.

В это миг снизу послышались выстрелы. После разрыва гранаты они показались Лидии тихими щелчками. Бен пришел. Он стоял на пороге квартиры, устрашающий в своем спокойствии, и хладнокровно стрелял по мечущимся живым факелам. Сделав несколько выстрелов, он на пару минут скрылся в недрах квартиры и объявился на пороге с перепуганной Катериной на руках.

Они нашли ее. Босую, ограбленную, с порванными кровоточащими мочками ушей и огромной шишкой на затылке. Но живую! Бен спешно сунул Лиде ставшее бесполезным ружье, и они устремились прочь из здания.

Лидии почему-то думалось, что инфернальное пламя полыхает только в доме, а стоит им только выбежать на открытый воздух, как все страхи останутся позади. Ничего подобного. Распахнув входную дверь, они выскочили на улицу, по которой гулял огненный вихрь. Волны огня колыхались как море, небо заливал багровый свет. Было светло, как днем.

Завернув за угол, они наткнулись на вездеход. И тут, словно в небе внезапно выключили мощный красный фонарь, все закончилось. Таинственное свечение погасло, и мир снова погрузился во власть черно-серых оттенков. Да и тумана больше не было, осталась лишь висящая в воздухе липкая духота.