Беспокойное кладбище

Рассказ возник под воздействием фотографии «Альпийская Швейцария», автор the_hiking_way, на завершающем этапе месячного марафона по написанию «Краткого анализа романа «Мастер и Маргарита» М.А.Булгакова»

Кладбище у врат рая

Безграничное пространство слепило белизной и оглушало звенящей тишиной. В его центре за большим белым круглым столом расположились двенадцать апостолов. Собрание вел председательствующий. Иисус внимал речам докладчиков, чуть склонив голову и с тихим умиротворением во взоре. Каждый из апостолов по порядку сообщал о положении в странах под его покровительством. Наконец последним выступил Петр. Он докладывал статистику душ, желающих попасть в рай: сколько приняли, сколько отклонили.

Вдруг справа от председательствующего предстал ангел и, склоняясь, что-то прошептал Иисусу. Собравшиеся заметили искреннее удивление на лике Спасителя. Он обратился к докладчику.

— Вестник сообщает, что за вратами случилось что-то небывалое. Разберись, пожалуйста.

И апостол последовал за ангелом, повинуясь просьбе Вседержителя. У врат в стене, которую нельзя было преодолеть ни сверху, ни снизу и тянувшейся без конца в обе стороны, апостол снял с пояса ключ и отпер им замок. Выйдя наружу, теперь от увиденного удивился и Петр. Недалеко от врат расположилось старое кладбище.

«Чуден мир! — подумал апостол. — Никогда еще такого не бывало! Похоже, что целым кладбищем уже хотят попасть в рай».

Он подошел к надгробьям и вопросил:

— Я апостол Петр, правая рука Спасителя. Кто из вас старший?

Местные достопримечательности

Лето в этом году выдалось прекрасным. Много было теплых и солнечных дней. Чета Распутиных путешествовала на автомобиле по Швейцарии. Они любовались местными красотами и дышали чистым горным воздухом. И чувствовали себя как в оздоровительном санатории. И вот в один из дней, Изольда Генриховна хорошо запомнила, что эта детективная история произошла именно в субботу, а не в какой иной день, они остановились в небольшой живописной деревушке Росиньер.

В маленькой гостинице гости решили позавтракать. Кроме, хозяйки и путешественников в зале у барной стойки восседал еще один посетитель — темноволосый мужчина средних лет. По его внешнему виду туристам сразу стало ясно, что он из местных. Его колоритный национальный костюм не мог не броситься в глаза туристам. В желтых штанах до колен и красной жилетке, из-под которой виднелась белая рубашка с короткими рукавами. Довершали его облик белые гетры и черные туфли на ногах и черная шляпа с плоским верхом на голове. Увидев гостей, его скучающий взор повеселел, и местный подсел к Распутиным. Они познакомились и разговорились.

Конечно же, вся беседа происходила по-немецки. Ну как по-немецки? Туристы владели только литературным, а Алекс говорил на местном диалекте немецкого. Он выстреливал фразы с такой скоростью, что иностранцы его поначалу совершенно не понимали.

— Помедленее, пожалуйста, и если можно почетче, — взмолился гость.

Как оказалось, собеседник доводился хозяйке братом, и звали его Алексом. А наших путешественников — Андрей Васильевич и Изольда Генриховна. И прибыли они из столицы Тюрингии славного города Эрфурта. Как историк по профессии гость поинтересовался:

— Скажите, пожалуйста, а есть ли в вашей деревне достопримечательности?

— Сколько угодно, — заявил Алекс, — вы не против, если я выступлю для вас в качестве гида?

Гости с радостью согласились. В этот момент хозяйка принесла им заказ и, следуя за экскурсоводом, они застучали столовыми приборами по тарелкам. Алекс прочистил горло и начал:

— В письменных источниках название нашей деревушки впервые встречается в 870 году. Оно могло происходить от слова русена (rossena), означающего на диалекте «помост для сушки бобов, гороха и злаков». Гора, что высится слева, — и гид указал рукой на стену слева от себя, — называется «Зуб Коржона» (Dent de Corjon) и достигает почти две тысячи метров. Только не спрашивайте, — попросил он, — кто такой или что такое «Коржон». Не знаю. А мы следуем дальше. Между деревней и горой располагается небольшое красивое озеро Лак-дю-Вернекс (Lac du Vernex). В начале семидесятых прошлого века на реке построили плотину, вот и образовалось озеро. И вообще, у нас потрясающие красоты в округе.

— Да, это мы уже заметили, — подтвердил Андрей Васильевич.

— С незапамятных времен основными занятиями для жителей были сельское и лесное хозяйство, — продолжал гид, —  У нас фермеры выпасают овец и какой вкусный сыр делают — просто объедение. Настоятельно рекомендую его попробовать. А попробовав, вы не сможете удержаться и не купить головку или две этого деликатеса.

— Было бы замечательно, — заметила Изольда Генриховна мужу. — Хорошая закуска к белому вину.

А гид продолжал:

— В деревне есть гостиница середины восемнадцатого века, и называется она «Большое шале» (Grand Chalet). У нее богато украшенный фасад и есть сто тринадцать окон. Это один из крупнейших исторических деревянных домов в Швейцарии. Да что в Швейцарии,  — воскликнул гид воодушевленно, — во всей Европе! И, кроме того, в ней останавливался известный французский писатель Виктор Гюго (Victor Hugo).

А еще у нас есть башня с часами (Tour de l'Horloge).

Да что башня! — воскликнул Алекс. — Писательница Патрисия Сен-Джон написала роман «Следы на снегу», и поселила главную героиню, представьте, в нашей деревне. Книга настолько интересная и занимательная, что многим понравилась. И потом понеслось. По роману сначала сняли англичане художественный фильм, и затем японцы аж целый сериал. Вот чем знаменита наша деревня! — и Алекс гордо распрямил грудь.

От теории к практике

После завтрака гости отправились за гидом осматривать достопримечательности, о которых поведал много знающий экскурсовод. Окрестности действительно впечатляли своим великолепием. Высокие белоснежные горы обрамляли зеленую долину, по которой текла темно-синяя извилистая река. От гостиницы гостей повели к церкви, расположившейся на небольшом холме. А за ней простирался пологий зеленый луг в обрамлении деревянных домов справа и березовой рощи слева и впереди. Вокруг было слышно громкое щебетание птиц. В безоблачном небе ярко светило солнце. Легкий ветерок приятно обдувал путешественников. А какой воздух в горах, чистейший!

— Андрюша, хватит зевать, заразишь! — строго указала Изольда Генриховна и, не удержавшись, тоже зевнула.

Гид повел гостей по уложенной белым камнем дорожке. Их процессию, подобающую окружающим красотам, портил только затрапезный вид Андрея Васильевича. Светлые мятые брюки и такая же рубашка с коротким рукавом. А вот ромашки на сарафане Изольды Генриховны очень даже гармонировали с зеленым лугом. 

Троица прошла через калитку внутрь и довольно быстро обошла вокруг церкви вдоль ограды.

— Церковь святой Марии Магалины семнадцатого века, — сообщил гид.

— А где же кладбище, — поинтересовался у него историк.

— Какое кладбище? — переспросил Алекс удивлено.

— Рядом с церковью внутри церковной ограды обычно размещали кладбище, — объяснил озадаченный встречным вопросом историк. — А некоторых, недостойных, хоронили за оградой.

— Да сейчас никого и не хоронят в земле. Дорого. Все кремируют покойников, — стал объяснять гид.

— Хорошо. А раньше? Ведь деревушка как вы сами сказали древняя. Впервые упоминается аж в восьмом веке. Умерших же где-то хоронили в течение двенадцати веков? — продолжал допытываться историк.

— Да, резонно, — согласился ошарашенный Алекс.

Но никакого кладбища он припомнить не мог, как не напрягал свою молодую память.

— Я позвоню старосте, — наконец сообразил гид. — Кто как не он должен знать об этом.

И набрал номер. Когда в трубке Алекс услышал: «Халло, герр Ройссер у аппарата!», то обрадовался и затараторил. Смысл дальнейшей беседы Андрей Васильевич скорее предположил, чем точно понял.

— Герр Питер, здравствуйте! Это Алекс. У меня к вам вопрос. Вожу пару иностранцев по нашей деревне и рассказываю о достопримечательностях. У гостя возник вопрос: «Почему рядом с церковью нет кладбища?» Скажите, рядом с церковью когда-либо было кладбище?

После некоторой паузы, видимо, растерявшийся староста переваривал сообщение, на другом конце, наконец, вырвалось: «Ах, ду шайзе!»* и затем раздалось:

— Я сейчас буду.

Через десять минут по дорожке из белого камня, пыхтя и шаркая сандалиями, поднялся к церкви пожилой грузный мужчина. Он был не гладко выбрит. Его полосатая рубашка с коротким рукавом была плохо заправлена в темные брюки. Все в нем указывало на то, что он сильно спешил. Староста, открыв рот, оглядывался вокруг. 

— Ах, ду шайзе!* — повторил он ошарашено. — Кладбище пропало!

— Что здесь действительно раньше было кладбище? — полюбопытствовал Алекс.

— Что значит было! — яростно возопил староста. — Оно и сейчас должно быть вот на этом месте. — И топнул ногой в черной сандалии. — Его никто не сносил.

У гостя при этих словах загорелись глаза. Да, ему, можно сказать, неслыханно повезло. Ведь согласитесь, что не каждый день вы сталкиваетесь с таким экстраординарным событием. Пропала не машина, не деньги и даже не корова. Пропало кладбище! Со всеми своими надгробиями.

А Изольда Генриховна одной рукой сняла большие солнцезащитные очки и приложила правую ладонь к полю соломенной шляпки. И невооруженным глазом внимательно оглядела окрестности. Как ни ярко слепило солнце, но оно не помешало ей хорошо разглядеть луг. Да, не то что кладбища, а никакого даже намека на него не было видно!

 — Какая занимательная история! — произнесла она, наклоняясь к мужу.

В это время староста обзванивал старожилов и интересоваться у них, когда они в последний раз бывали на кладбище или хотя бы видели его своими глазами. Но даже они не могли ничего путного припомнить. Как и говорил Алекс гостям из Эрфурта, в их деревне уже давно никто никого не хоронил в земле. Даже поумирали все те, чьи близкие родственники упокоились на кладбище. Некому стало навещать старые могилы. Да и церковь уже давно закрыта. Как тридцать лет назад умер старый пастор, так за ним вереницей последовали и его прихожане, все до одного. Вот и возвышалась на краю деревни забытая людьми церковь, и приходило потихоньку в запустение кладбище.

И теперь староста стоял на месте исчезнувшего кладбища и совершенно не понимал, что предпринять. Как-то глупо обращаться в полицию. Что он скажет: «Пропало кладбище, помогите найти беглянку?» Его же поднимут на смех, или того хуже сочтут сумасшедшим.

Гости сердечно поблагодарили гида за интересную экскурсию. Они покинули гостеприимную деревню и продолжили путешествие по прекрасной горной стране. Правда, уехали Распутины сильно заинтригованными.

— Андрюша, как думаешь, чем закончится эта история? — полюбопытствовала Изольда Генриховна. 

Она, придерживая рукой соломенную шляпку, облокотилась в открытое окно и подставила лицо охлаждающему ветерку.

— Не знаю, — ответил муж, сосредоточенно следя за дорогой, вьющейся по долине. — Швейцария — это страна приключений. То лошади по небу летают, то огороды местные не держат. А вот еще и кладбища пропадают. Чудеса, да и только!

— Андрюша, какая история, а? — продолжила жена, находясь под впечатлением от случившегося. — И ведь никто не поверит, кому расскажешь. А как не рассказать-то, меня так и распирает поделиться с мамой. Она мистику любит. И дальше понесется по родным и знакомым. Но, все же интересно, куда девалось кладбище?

— Даже представить не могу, — ответил муж.

— Зато ты у нас как из сказки Андерсена, деревня-то без кладбища! — весело рассмеялась жена.

В это время староста обзванивал всех глав домохозяйств и, сообщив о пропаже кладбища, строго-настрого запретил распространяться об этом. Теперь все деревенские не могли найти себе места. Слыханное ли дело — пропало кладбище! Во всей Швейцарии они станут предметом шуток и насмешек. Но об этом никому! И на удивление на этот раз сарафанное радио ничего не сообщило соседям об исчезновении кладбища.

Но, действительно, куда оно могло подеваться? С этими мыслями деревенские легли спать, и можно поэтому определенно сказать, что ночь для них прошла беспокойно. Их посещали тревожные сны и, причем один фантастичнее другого.

Так староста видел, как в желтом свете от полной луны два огромных безобразных тролля собирали надгробные памятники и складывали их в два больших короба. Затем великаны закинули короба за спины и побежали в сторону гор, оставляя после себя глубокие вмятины следов на лугах и поваленные деревья в рощах.

Среди ночи староста проснулся от приснившегося кошмара, но снова провалился в забытье. На этот раз ему приснились отвратительные хари хохочущих соседей, сидящих друг напротив друга за большим деревянным столом. От  гомерического хохота их лица покраснели и из глаз прыскали слезы. Они вытирали их ладонями и продолжали громко ржать.

— Ты слышал, — сквозь рыдания с трудом говорил один, — наш герр Питер лишился женского пригляда, и в кармане его брюк образовалась маааленькая дырочка.

— И что? — осведомился с деланным удивлением другой, сдерживая смех.

— И в эту маааленькую дырочку у него просочилось целое кладбище! — грохнул, давясь, первый и ударил кулаком по деревянному столу.

— Вот разиня! — загоготал другой, забарабанил кулаками и затопал ногами.

Разговор с апостолом

После обращения святого Петра к надгробьям с вопросом: «Кто из вас старший?» к апостолу приблизился памятник, на котором еще можно было прочесть надпись: «Здесь упокоился раб божий Вильгельм Габелер». А вот в годах жизни последние две цифры стерлись, поэтому хоть и с трудом, но можно было разобрать, что владелец надгробия жил в шестнадцатом веке.

Апостол слушал горестный рассказ и в задумчивости проводил ладонью по широкой седой бороде. А Вильгельм Габелер тихо вещал:

—  Нашу церковь давно закрыли. Вот как представился старый пастор, упокой Господь его душу, так и закрыли. Местные уже и дорогу забыли, никто не навещает могилы. На кладбище упокоенные все правоверные христиане, все богобоязненные. Так вот мы и подумали, то есть обсудили и решили, что нам на земле делать? Отправимся поближе к нашим усопшим. Глядишь, они будут навещать свои могилы. Чай мы им не чужие. Столько столетий под нами лежали. Подойдет душа к своей могиле, помянет себя и нам хорошо, приятно, что не забывает.

Выслушав просьбу, апостол молвил:

—  Обещаю подумать, дело-то необычное. Да и вам теперь торопится некуда, — и горько усмехнулся.

Вернувшись в рай, апостол вызвал ангела и попросил передать весточку деревенскому старосте.

Утро вечера мудренее

Всю ночь промучился староста. Часто просыпался в испарине, да еще и дрянные сны ему снились: то про воров-троллей, то про насмехательства соседей. Наконец, полностью вымотанный и обессиленный уже под утро староста вновь заснул. На этот раз ему приснилось, как он находится один в бескрайнем светлом пространстве, окружающем его не только со всех сторон, но и сверху и снизу. Он стоит в просто звенящей тишине. Вдруг вдалеке появился человек в белоснежной одежде. Он медленно приблизился к старосте, но тот никак не мог понять, кто же это —мужчина или женщина? Человек мягко заглянул старосте в глаза и герр Питер почувствовал, как издерганную ночными кошмарами душу охватило умиротворение. И тут в нем проснулась совесть. Да, правда, во всем виноваты жители деревни и в первую очередь он как их глава. Они позабыли бога, закрыли церковь и перестали навещать могилы предков. Словом, погрязли в повседневной суете. И горькие насмешки соседей из ближних деревень и даже всех жителей Швейцарии будут им заслуженным наказанием за забвение. После этих мыслей, промелькнувших отчетливо в сознании герра Питера, человек в белоснежной одежде развернулся и стал удаляться, пока не пропал из виду.

Наутро староста обзвонил глав домохозяйств и договорился с ними о встрече днем в гостинице рядом с церковью. Собравшимся он сообщил о третьем сне и своих мыслях.

— Нам надо признать наш грех в забвении веры и могил предков, — покаянно произнес он. — И если мы этого не сделаем, то вечно станем посмешищем в глазах соседей и всех жителей страны. Хотим ли мы подвергаться насмешкам, и чтобы наши дети, внуки и правнуки пострадали от нашего прегрешения?

Собравшиеся, испытавшие такие же мучения прошлой ночью, как и староста, опустили головы.

— Я понимаю ваше молчание как согласие с моим мнением, — произнес герр Питер. — Теперь будем уповать на добрую волю кладбища и его возвращение в нашу деревню.

На следующее утро кладбище появилось на прежнем месте рядом с церковью святой Марии Магдалины семнадцатого века. Апостол Петр наблюдал сверху, как цепочка людей потянулась на холм, ступая по дорожке из белого камня. «Надолго ли? — грустно подумал он».

* Ах, ду шайзе! Ach du Scheiße! — Дерьмо!