Камерная трагедия для тех, кто скучает осенним вечером

В общем, дело такое. Не знаю, как у вас, а у меня есть книжки, на которые я вешаю бантики и кружавчики, вожу их на марафоны и всем показываю, а есть мои любимчики, которые вечно чем-то - или кем-то - подозрительно хрустят по углам, и я если вываливаюсь про них рассказывать, то выглядит это примерно так:

Так вот, иногда я волевым усилием беру на себя роль одного из персонажей этой истории и заваливаюсь в этот самый угол с бодрым "Чего сидим, ребята? Смотрите, какое солнышко лучистое, какие люди на АТ замечательные, пойдемте воздушком подышим, мордочки заморенные проветрим!"
Короче, у меня накопилось поводов, и я испытываю острую потребность показать... *тяжело вздыхает* котяточек. *с умилением разглядывает затасканную шутку, убирает в коробку и прячет в шкаф* 

Показывать под матюки, шипение и стоны, конечно, книжка-то как-никак про детей и подростков. Сначала, в ту часть, где они выросли мне вообще заглядывать страшно.

Мы никогда не умрем я до сих пор считаю лучшей своей работой. Я люблю все свои истории. Дружу со всеми своими героями, даже с теми, которых я повесила, которым отрезала ручки и вот с тем чуваком, у которого я забрала бухгалтерские книжки, которые ему были милее собственных ручек. Ну, это я с ними дружу, а их никто не спрашивает. Но Механические Птицы, Дым под масками и все будущие истории есть и будут только благодаря тому, что я когда-то сделала глубокий вдох и начать врать, что не надо бояться темноты. И довралась, и теперь я паровозик, который смог. 

Про что история? Как бы я ни ответила на этот вопрос - я скажу неправду. Эта история не про дружбу и не про любовь, не про искусство, не про мальчика с раздвоением личности, не про то, что получится, если для разнообразия вторая личность - хороший человек, а вот основная - так себе не очень.  Это не роман-взросление, не роман о совести, и даже не роман о добре и зле. Там все это есть, и оно неожиданно связалось в один узел - не распутать, не понять, какая ниточка тут главная. А если какую-то ниточку вытащить - все развалится, я пыталась. Лишних ниточек не нашлось. 

Зато я могу сказать, что есть важного для меня, как писателя в этой истории, и за одно это я готова ее любить. За неочевидное "о чем книга" - за то, что в узле есть ниточка "эта книга о сторителлинге". Здесь есть три рассказчика, каждому из которых надо рассказать историю. Одну - в романе практически линейное повествование и стабильные два фокала. 

Сначала с трудностями сторителлинга сталкивается Мартин - вторая личность протагониста, Виктора Редского. Виктору на начало истории шесть лет, а всем детям приходится постоянно что-то рассказывать. И Мартин рассказывает, и говорит правильные вещи - что темноты не надо бояться, что надо плиту выключать как каша закипела, и что люди вокруг вообще-то совсем не уроды. Ему почти десять лет все удается,  а потом в историю вклинивается второй рассказчик - Мари. 

Мари - режиссер в театре, точнее собирается им стать. И она рассказывает, выстраивает темпоритм, работает и художником сцены и звукорежиссером - ей не трудно, лишь бы получилось, как она хочет. И когда получается, повзрослевший Виктор, которому уже не надо объяснять про кашу, решает, что про уродов ему тоже можно не объяснять, потому что уродов вокруг что-то многовато, и их даже убивать можно. Voilà, хороший человек и хорошая рассказчица сделали маньяка, а какую историю и зачем расскажет маньяк - я вам не скажу, я слишком люблю этот твист и эту шутку. 

И посему, раз у меня есть такая замечательная история, я решила, что надо всем про нее рассказать, тем более что кроме истории у меня еще кой-чего есть.

Итак, начнем, пожалуй, с трейлера. Этой осенью я участвовала в конкурсе сказок на Продамане. Сказочка была в лучших традициях, про персонифицированное в няшную зверушку, вредное, прожорливое и ворчливое Зло. И про театр. Я уже достаточно старая и матерая тетка, чтобы подваливая к людям с такими сказочками ни на что не надеяться, но история неожиданно получила приз симпатий от жюри. И потрясающая Яна сделала для меня буктрейлер. 

Это совершенное очарование. Очаровательны паучки и розочки, шекспировская отсылка и светящиеся бабочки. Считаю, что это чудный видеореференс по крайней мере к двум ниточкам. Изначально трейлер Яна собиралась делать под песню неведомой мне раньше группы Каперусита Роха "Злодей", но резать песенку под трейлер было живодерством. Но слова в песенке больно чудные были. Поэтому я положу под спойлер цитату и пусть она там лежит красивая. 

Второе, чем я хочу похвастаться - иллюстрации от потрясающей художницы Demi Urtch. Я сделала коварно, я затянула с этим постом, но скажу, что до декабря у Деми можно заказать иллюстрацию по старому прайсу, а прайс этот, доложу я вам, лоялен до неприличия. В декабре он станет просто лояльным))

Сначала хочу показать скетчик. Он для меня потрясающе трогательный, на нем - самое теплое и светлое время в книге, самые трогательные эпизоды, и все в схематичном наброске. Это удивительная способность художников в линиях поймать все, что ты долго складываешь словами никогда не перестанет меня поражать. 

А теперь - трио рассказчиков:У Мари, как обычно, руки заняты косяком, Виктор вцепился в свою обожаемую чашечку, а Мартин сам вот-вот отъедет, но все равно опять подобрал что-то подыхающее - на этот раз котенка. А читатели знают, что котят на иллюстрации гораздо больше))

Посмотреть на Мари без косяка можно вот тут:
Случай редкий, можно сказать уникальный, но она тут на поклоне. А во время поклонов она не курит - во время спектаклей - бывает, с детьми без дури вообще работать отказывается, а на поклонах - не курит. Не кури, Мари, и всегда будешь оставаться на плаву! 

Мари вклинилась почти на все иллюстрации, поэтому вот еще одна - с Виктором, которому не нравится пафосный платочек от его костюма. Ему к этому моменту вообще ничего не нравится, только наркота и белые чашечки, поэтому он этим платочком так угрожающе размахивает, как будто сейчас Мари удавит. Но, конечно, он ее не удавит, он же воспитанный и хороший мальчик, а я бы не показала картинку со спойлером. 

И, конечно, все картинки кликабельны! Можно жамкнуть художнику сердечко))
А теперь - третье. Я обычно про себя любимую говорю не в конце, но постик тоже требует соблюдать правила сторителлинга. Итак, книгу я отредактировала. Не просто вычитала на ошибки и косячки - они там еще остались, я не знаю, сколько мне потребуется ее шлифовать, чтобы блестело, как я хочу. Но тут вот какое дело. 

Первую часть я писала прям с полным погружением. Выжидая подходящего периода, подгадывала под практики в школе, чтобы напомнить себе, как дети себя ведут и какие вопросы иногда задают. Даже литературу детскую читала, чтобы настроиться. Я ездила по местным театрам понюхать занавес и полежать на сцене, я подружилась с чьим-то гусем - не спрашивайте на кой хер мне гусь, это был приступ сентиментализма - а еще обросла реквизитом, который непонятно куда теперь девать, но бархатные платья и перчатки эт красивое. Окровавленная рубашка и зеленый пиджак тоже, ага. И я знала, что потом я напишу лучше - чище, техничнее, но потеряю эту ускользающую дурнину. Мне было годиков слегка за двадцать, я была королева драмы и жутко собой гордилась. Мне казалось очень удачной идеей привнести в роман некоторую театральность - в конце концов, он про подростков, которые играют в театре. Театральность - это не только заламывания рук. Это еще иногда нарочное упрощение декораций, сильный акцент на актерах и их эмоциях, звуке и ритме, привнесение в прозу театральной условности. Я была в истории резонером и конферансье - вот, дорогие зрители, домик в деревне, а вот зарезанная свинья. 

И мне до сих пор нравится эта идея. Мне нравится эта история, но кое-где заламывания рук были слишком интенсивными и условность слишком очевидной. Я несколько раз начинала редактировать эту историю на разных этапах, и каждый раз кончалось тем, что я ее переписывала. Поэтому что-то там трогать я боялась два года, давая ей закостенеть. И вот теперь мне нужно было переписать буквально пару моментов, сменить несколько акцентов и добавить несколько эпизодов - и не кинуться все переписывать. И я справилась, блин, вы не поверите, я реально не переписала ее заново! Вылечила от легкой кринжовости и патетичности, оставив дозу другой кринжовости и патетичности, добавила пару отсылок и эмоциональных эпизодов для большей плотности. Добавила туда еще больше своих фирменных шутеек, потому что ничто так не освежает историю про маньяков, как старая добрая порция висельного юморка. И теперь я собой довольна. 

Мы никогда не умрем - камерная трагедия в трех актах, триллер - в прозе, это не пьеса! - и история, о которой часто говорят "я никогда не читал ничего подобного", даже те, кому она не понравилась, а это для меня лучший комплимент. Она медленная в начале, она жестокая в середине, а в конце твист, фейерверк и, говорят, катарсис. Я сама не знаю, но когда финал написала - три дня сидела с трясущимися руками, пила джин-тоник и думала, что теперь я вообще все могу. И даже отредактировать. И положить ее, такую красивую и отредактированную, чтобы она просто лежала. А смотреть ли этот спектакль - только ваш выбор. Мы разыгрываем его каждый день. 

https://author.today/work/41333