Песня барда

У меня маленький праздник: прекрасная Elizabeth November сочинила песню шагающего барда специально для "Саги о старике Шоне". Я считаю, что получилось очень здорово!

— Хотел я обойти весь свет —
Сухарь и кошку взял с собой;
Вдруг прохудился мой штиблет —
Пришлось мне повернуть домой!
Хе-хей, ай-люлюшки-люли —
Ай, башмаки! Ай, подвели!
Певец, продираясь сквозь густой кустарник, иногда сбивался с тонкого фальшивого фальцета в мягкий мелодичный баритон. Но вскоре спохватывался и продолжал петь поддельным голосом, восполняя громкостью. Песня весело летела в небеса к жаворонкам:— Хотел с народами холмов
Стихи слагать и песни петь,
Но прогулялся без носков —
И начал голос мой хрипеть
Хе-хей, ай-люлюшки-люли —
Не петь мне с вами, соловьи!

Небольшая заминка, и уже чуть тише:
— Или дрозды? Или Дятлы? Бобры?
Как и многие люди, подолгу живущие в одиночестве, путник легко разговаривал сам с собой вслух, и так же легко смеялся собственным незамысловатым шуткам. Спохватившись, он снова начал орать во всю глотку:
— Хотел я с эльфами дружить,
Да только голодно у них;
А я люблю и есть, и пить —
Могу один за семерых!
Хе-хей, ай-люлюшки-люли
Мне б лучше булок напекли!

И вот певец снова забылся и начал красиво петь, с любовью выводя мелодию:
— Хотел я деву полюбить,
Что краше солнца и луны
Но что могу ей подарить?
Карманы у меня пусты!
Хе-хей, ай-люлюшки-люли
Знать я не создан для любви!

Поношенная до полного обесцвечивания одежда и стоптанные почти до дыр ботинки. Выцветшие на солнце соломенные волосы, загорелая кожа с жидкой рыжей бородёнкой на скуластом лице, по которому трудно определить возраст мужчины. Невысокий, сухопарый, зато ловкий в движениях и с красивым голосом. Путник с мелкой котомкой за плечами, горланящий песню, мог вызвать разве что усмешку. Собственно на это он и рассчитывал: по улыбающемуся лицу ведь не бьют… чаще всего. Скелли нарочно старался выглядеть проще и смешнее, чем он был на самом деле. Но больше всего человек хотел увидеть холмы Сидов. И остаться в живых.
Про характер эльфов он был много наслышан, но, несмотря на свою нелёгкую жизнь, продолжал верить в красоту. Сейчас, когда Скелли возвращался домой, он не удержался от искушения хоть издали увидеть волшебные холмы, тем более, что их граница пролегала всего в одном дне пешей ходьбы от привычной дороги — небольшой крюк для бродяги вроде него. Путник хорошо понимал, что его присутствие было замечено давно, ещё только на подходе к невидимым границам. А что может быть хуже если тебя примут за лазутчика у хорошо охраняемых владениях? Вот поэтому-то Скелли не скрываясь, как можно громче, горланил разные песни, выводя их как можно шутливие.
Ему осталось преодолеть короткий крутой подъём, и вот она — вершина первого пограничного холмика. Скелли вскарабкался на глыбу мелового камня, что торчала прямо из под земли, и выпрямился во весть рост. Открывшейся вид захватывал дух: вниз и вдаль простирались благоухающие разнотравьем луга с цветущим кустарником. Дальше начинался лес, который терялся в дымке на дальних холмах. Солнце, что давно перевалило за полдень и готовилось ко встрече с горизонтом, зажигало ослепительными всполохами рябь на поверхности ручья. Слева и справа в безоблачное небо поднимались столбы дыма.
— Как странно, на тутошней стороне эти собачьи кусты совсем не цветут, — озадачено пробормотал Скелли.
Однако то была не единственная странность: ветер принёс запах гари. Внизу, где маленькая речка разливалась в мелкий брод, суетились черные фигуры с чем-то длинным и, по виду, острым в руках. Ещё кто-то валялся на земле в красном пятне...