Левиафан (часть первая)

Сделка

– Пум-пум-пум, прам-пам-пам и бутылка ро-о-ому… – бурча в бороду, капитан зажёг масляную лампу и вышел из каюты.
На палубе его дожидался старпом – поджарый одноглазый пират, слегка сутулый, щетинистый и зловонный, как большая часть команды. Увидишь такую морду в свете жировика и, грешным делом, перекрестишься.
– А-а-а, Шакал! Чего грустишь? Мы ж в таком славном порту, и в карманах у тебя не пусто! Шёл бы к девкам иль в таверну, а?!
– Так завтра же в путь, Алебардо, – старпом печально почесал затылок, – и кто-то должен быть трезвым.
– Ой, да вечно ты так, – отмахнулся капитан, – а там вон какая ночь! И звёзды! У-у-ух, романтика! Отдохнул бы чуток, развеялся?..
– Ты же знаешь, не люблю я землю и сухопутных крыс не люблю тоже.

Шакал улыбнулся, взял из рук капитана лампу и повесил её на крюк, прибитый к мачте. Подул прохладный морской ветер. Корабль качнулся, скрипя палубными досками.

Алебардо похлопал Шакала по плечу и сказал:
– До Пепельных островов месяца два, не меньше. Уверен, что не хочешь глотнуть местного грога?
– Уверен. К тому же через неделю мы причалим к торговому порту фессийцев, и вот там-то мне придётся сойти на берег, чтобы найти тебе добротного заклинателя погоды.
— Ну-у-у, что правда, то правда! – Капитан сверкнул золотыми зубами. – Без заклинателя мы до островов не доберёмся, а надо бы! Надо… Улов обещает быть крупным.
– Кстати, об этом, – в темноте послышался женский голос. Ещё мгновение, и в пятно света шагнула квартирмейстер. Поправив чёрные, как сердце Шакала, волосы, она скрестила руки на груди и спросила: – Как будем делить добычу, мальчики?
– Так же, как и всегда: по совести, душа моя! – бодро отозвался Алебардо, нисколько не удивившись появлению квартирмейстера. – Мне половина, а вам четвертина – каждому.

Старпом обалдело уставился на девушку: она впервые застала его врасплох, подкравшись незаметно, словно убийца, да ещё и с расспросами к капитану полезла. «Вот же ж бестия! – подумал Шакал, вращая кольцо на пальце. – Надо бы с ней осторожнее быть, а то подсидит ещё, змея синеглазая…»
– Что-то не нравится, Шпилька? – Алебардо притворно нахмурил брови. – Если есть что сказать, говори! Я весь во внимании.
– Допустим, у нас всё получится, и мы сможем украсть драконье яйцо… – Квартирмейстер скривила пухлые губы. – Но никто ведь не может мне обещать, что в процессе корабль не пострадает. Леви и так староват: весь скрипит и разваливается, а паруса… Вы видели паруса? Меня Атлас скоро за них живьём сожрёт!
– И-и-и?.. – вопросительно протянул старпом.
– И я требую треть монет, вырученных за это проклятое яйцо! А лучше бы половину: мне так-то ещё ребятам жалованье платить. За полгода. А коку вообще за год.
– И куда же глядит старпом? – изумившись, спросил Алебардо. – Неужели назревает бунт?!
– Пусть только попробуют… – Шакал осклабился и ткнул пальцем в Шпильку. – Буду драть хлыстом за малейшую провинность!
– Предложение, конечно, заманчивое, – лукаво хихикнула квартирмейстер, – но за такое обычно приплачивают. Ну, так что, капитан, половина?
– Четверть, душа моя, и не проси…
– Треть, и я месяц не ною про ужасное состояние Левиафана!
– Ладно, по рукам!

Сделка свершилась так быстро, что старпом толком не успел ничего понять.

Шпилька пожала руку Алебардо и тут же скрылась в ночной темноте.
– Ух, и хороша, чертовка! – весело рассмеялся капитан. – Достойная тебе замена растёт. Не теряйся, Шакал! За нею нужен глаз да глаз… А у тебя он всего один.

Старпом кивнул и молча побрёл в каюту.

Алебардо ещё долго потом стоял на палубе, пытаясь представить, как много золота они получат за драконье яйцо, и как будет рада его команда. Звёзды медленно гасли на светлевшем небосклоне. Занимался новый рассвет.