Крысолов

Раз уж я начала тащить сюда и мох, и болото, то вот ещё один старенький текст.

Огромные котлы привычно и монотонно гудели, ни утечек, ни пробоев. Газ смиренно поступал по трубам куда надо, грел воду, отапливал район. Спокойно, ну и хорошо, что спокойно. Было бы даже скучно, если бы не сварщик, от рассказов которого большие пушистые глаза Славика, сидевшего в операторской будке, становились всё больше и пушистее. 

- До котельной я работал на мясокомбинате, - говорил сварщик, и широко улыбался, отчего на его круглую, блестящую и гладкую рожицу падали металлические отблески с железных зубов. - Там их было – тьма! Травить-то нельзя, мало ли…

Сварщик мечтательно вздохнул, вспоминая сладкие мясокомбинатские дни, сложил губы трубочкой и вставил в эту трубочку сигарету без фильтра.

- Бывало, зимой вечером выходишь с работы, - продолжил он, - фонари светят, морозец, снег блестит, а они бегут по снегу! Рябые, чёрные, рыжие, пятнистые! Прыг! Прыг! Прыг! Ёб твою мать, красотища какая! 

Сварщик восхищается крысами. 

- Бывало, заходишь тихонько в цех, чтобы не спугнуть, а они по всей давилке рассредоточены, остатки мяса выбирают. Там огромный такой конвейер, знаешь? С гусеницами, как у трактора. Вот они по этим гусеницам и суетятся туда-сюда. Ты подкрадываешься так, тихо-о-о-онечко… - голос сварщика стал вкрадчивым, он прищурил голубые глазки и сморщил лоб, чтобы показать, как тихо он умел подкрадываться к доверчивым и мирно пасущимся животным. – Подкра-а-адываешься, раз! И нажимаешь на кнопку. Визг, лязг, грохот! Только самые крайние и успевали спрыгнуть, всех остальных перетирало конвейером в фарш. В любую колбасу они шли обязательно. И в дорогую, и в дешёвую, но, особенно, в первую колбасу, которая выпускалась в понедельник. Их за выходные в конвейер столько набегало, что едва ли не пол колбасы получалось из крысиного мяса, шерсти и костей. Я после того, как уволился, совсем колбасу есть перестал. Ты думаешь, это только на одном мясокомбинате такое творится? Да везде! На каждом. Бороться с ними нереально. Пищи – валом, плодятся молниеносно. Чем больше их истребляешь – тем интенсивнее плодятся, даже учёные это подметили. Интересные, знаешь ли, твари. А какие умные! Нашёл ты, допустим, нору, и лезешь туда рукояткой от лопаты, или даже железным ломом, ну, чтоб забить. А они и по деревяшке да по железу выскочат, и уйдут у тебя из-под носа! Только проволокой её в норе забить и можно.

Сварщик говорил с уверенностью и большим знанием дела, отчего невольно вызывал уважение. Сразу становилось понятно, что человек старался, пробовал, экспериментировал. И лопатой пробовал, и ломиком, и проволокой…

- Как-то спиздил я хороший кусок говяжьей вырезки и палку колбасы, - продолжал сварщик, - положил повыше, после смены прихожу забрать – а от мяса одна тоненькая отбивная осталась. Представляешь? А колбасу даже не тронули. Чтят память умерших родственников.

Сварщик, явно довольный произведённым впечатлением, залихватски сдвинул на затылок свою шапочку, сделанную из обрезанной и завязанной узлом старой колготины жены. 

- А был там у меня ящик для отходов. Стружку металлическую сбрасывал в него и всё такое. Они сбоку прогрызли дыру и наделали в нём гнёзд. Я месяцок-другой выжидаю, потом затыкаю дыру, выкидываю стружку, залезаю в ящик, а там их… Так и кишат! Так и кишат! И какие хочешь! Большие, жи-и-и-ирные, блестящие, всех цветов! Я их хватаю – и в мешок! Хватаю – и в мешок!

В этом месте Славик не выдержал.

- Саша! – воскликнул он. - Они ведь кусаются!

- Что? – переспросил сварщик, и отмахнулся рукой. - А, да, кусаются. Но это всё ерунда. Нужно знать, как её схватить. Так вот, смотрю, а там по ящику одна мечется. Огро-о-омная! Жирная! Чёрная, с белым галстуком на шее. Красотища! Я её беру в руку, кулаком по морде набил-набил, чтобы не бесилась, а потом на ошейник с поводком, и иду гулять по комбинату! 

- На ошейник? 

- Ну да. Я сделал для них специальный маленький ошейничек. Иду с нею по цехам, а она нормально не бежит, как собака, а цыбает. Цыб! Цыб! Бабы визжат, мужики хохочут, мне, конечно, приятно. Была там у нас одна ёбнутая, до смерти их боялась, ну, я прямо к ней иду, чтобы впечатление произвести. Она нас с этой белогрудкой как увидит, как закричит! И по лестнице в сушилку залезла. Я, конечно, подошёл, стал внизу и начал крысой хвалиться, а эта ёбнутая сверху орёт и кидается предметами. Ну, мне в голову и попала. Я обиделся, крысу к лестнице привязал и ушёл. Ёбнутая в сушилке до вечера сидела, так ей и надо, нечего кидаться. А потом крыса пришла в себя, поводок перегрызла и убежала. Как мне ошейник этот жалко было, передать тебе не могу, я его целый вечер дома делал. 

Сварщик сделал небольшую паузу для новой сигареты и продолжил.

- Ну, мясокомбинат, сам понимаешь, - продолжал он. - Взял я как-то раз бычий хуй… 

- Что ты взял?! 

- Да ты слушай. Зацепил его за крюк под потолком, привесил груз, он и растянулся на два метра. Висел так, висел, и высох. Стал… ух! Как металлопластик. Жёсткий. Хлёсткий. И гнётся хорошо. Прихожу домой, кладу на стол. Спрашиваю жену и тёщу: вот скажите, что это такое? Те посмотрели, понюхали, говорят – не знаем! Я им объяснил, что это бычий хуй. Они давай визжать, чтобы я эту гадость убрал немедленно, ну, я его вынес и в сенях поставил. Чего так кричать? Хорошая вещица получилась! Полезная. А потом, как-то раз, пацан знакомый шёл на район драться, так с собой забрал. До сих пор жалею, что с мясокомбината уволился, хорошо там было. 

Сварщик горестно вздохнул. 

Славик вышел посмотреть на котлы, а, пока ходил, думал про сварщика.

Однажды поехал Саша со слесарем заделывать пробой в подвале пятиэтажки. Лёг на землю под трубой, варит, а ему под затылок какой-то камушек попал и причиняет дискомфорт. Саша оглянулся по сторонам, смотрит – чья-то старая шапка валяется. Он её под голову себе подгрёб, варит дальше, как тут слесарь, всё время светивший ему, выронил фонарь, отбежал в сторону и начал громко чистить желудок. Саша встал, поднял фонарик, оказалось, что это была не шапка, а всего-навсего дохлая кошка. Чего так нервничать, собственно говоря? Всякой ерундой Сашу не испугать. Когда замученная общекотельная собачка залезла под цистерну с известью, имея цель тихо сдохнуть от чумки, сварщик был единственным, кто не поленился туда полезть вслед за нею, чтобы извлечь и предать земле тело. 

В общем, личность удивительная во всех отношениях, начиная от шапочки, сделанной из колгот жены, и заканчивая солидолом, который он втирает в руки, чтобы руки были нежными, и жена не ругалась – Саша заботливый. 

Если при сварке искра падает Саше в сапог или в какое-то другое место, он терпит и не дёргается, чтобы его организм испортился только в одном месте, а не в десяти. Ведь если поплясать на месте, то кусочек раскалённого металла внутри одежды обязательно попляшет вместе с тобой. Однажды искра попала ему в трусы. Саша это стоически перенёс, ведь он мужик, а не какая-то хуйня. Он перевязал раненый член изолентой, и так ходил три дня, пока жена, ради которой он мажет руки солидолом, не попросила любви. Саша изоленту снял, стал исполнять супружеский долг, залил кровью всю постель, после чего снова намотал изоленту, а перед женой извинился: прости, милая, чуть попозже.

А ещё некоторые говорят, что перевелись настоящие мужики. Ничего не перевелись! Просто некоторые женщины не знают, где искать. Славик вернулся в операторскую, записал показания, заварил на двоих чаю, и наконец-то решился на вопрос. 

- Саш, скажи пожалуйста, - тактично начал он, - а зачем ты крыс ловил в мешок?

- А крысолова делать, - весело пояснил сварщик и снова блеснул железными зубами. - Берёшь кучу крыс. Садишь их в бочку. И не даёшь им ничего жрать. Понял? В результате остаётся одна-единственная крыса, каннибал. Она так привыкает к мясу сородичей, что больше уже ничего другого не хочет. Выпускаешь её на волю, и она для тебя работает. Трудится.  

- И как, помогало? – спросил он.

- Да нет, какое там. Мяса ведь навалом, они и плодятся со страшной скоростью. Никакой крысолов не поможет! - Сварщик махнул рукой. 

Слава сдал смену и пошёл домой. Думал о крысах, сидящих в бочке и жрущих друг друга, начиная с самого слабого. Где-то такую социальную модель он уже встречал…