Арктический дневник 25.09.

25.09.

«Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет»

— невольно всплыли в голове пушкинские строчки. Припомнился красочный разворот детской книжки: глубокая синяя вода, белые барашки на волнах, голубое небо…

Шальной ветер-сказочник обещал веселую сказку с самого рассвета: буянил, гудел, бился в старые стены. Сквозь сон слышится скороговорка дежурного в соседней комнате — по рации передают сводку. Я даже не вслушиваюсь — слоисто-кучевые… видимость… и цифры-цифры-цифры — метеомантра действует на меня гипнотизирующе.

Павел, однако, выудил главное:

— Порывы до двадцати пяти… Еще немного — и на завтрак рискуем не добраться…

Стоило выйти на улицу — ветрище рванулся, принялся обниматься, трясти за плечи, вышибать слезу, словно подгулявший знакомец.

«Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет»

— пенные валы обычно виднеются вдалеке, за цепью островов. Сейчас ветер дует от берега — и вся бухта в белой кипени. А вот кораблика нет — «Михаил Сомов» ушел давненько, а "Профессор Молчанов" выйдет за нами, согласно последним данным, двадцатого октября.

После завтрака ветер утих. А когда мы хорошенько разогрелись, вытаскивая ржавое железо из переплетения бетона, обугленных толстенных балок и камней, и вовсе прекратился. Яркое солнце бликует, отражается от морской глади, ласкает обросшее лицо.

Благодать!

Потянуло на образность. Длиннющий вездеходный трак уполовиненным знаком бесконечности оплел бочки, скрылся в земле. Словно сытый змей, охраняющий свои сокровища… Оборачиваюсь. Товарищи снуют среди торчащих балок, раскачивают ломами, выламывают листы железа, выдирают бочки. Красные шапки то появляются над косогором, то пропадают.

«Точно — как гномы в сокровищнице дракона Смауга. И бочкам в «Хоббите…» тоже место нашлось…»

Выкатываю последнюю, сгнившую уже наполовину, ржавую бочку из полосы прибоя. Крохотулечный — меньше двух метров — галечный пляжик посреди обломков черного сланца очищен. Бросаю под пятую точку рабочие перчатки, опускаюсь, приваливаюсь спиной к камню…

Волна накатывает, отступает, шелестит. Солнце греет… Шуршат над головой сухие листья пальмы, слегка раскачивается гамак в теплом океанском бризе, щекочет ноздри терпкий запах пина-колады… Стоп-стоп! Какие пальмы? Какая, на хрен, пина-колада? Не спать!

Встряхиваюсь, встаю. На ровный участок из береговых камней уже вытащено немало бочек. Нужно катить их к точке сбора. Оглядываю приглянувшийся пляж.

«Ну вот, теперь у нас свое Майами появилось… — слышу хмыканье Паши сверху. — Эдак мы здесь и загорим…»

Здорово будет сюда после обеда прийти, с книжкой…

Начинаем катать бочки — до обеда еще есть время. А вот потом можно и позагорать…

Майами не получилось. Ветер всего лишь взял паузу на размышление. Подумал-подумал, поменял направление и принялся задувать с новой силой. Переодевшись и натянув капюшон, спешу на обед. Ветер-хулиган бежит сзади, отвешивает пинка пониже спины:

«Майами?.. Пина-колада?.. Чеши давай, писатель… Борщ стынет».