Если бы мои персонажи подписывали новогодние открытки...

Придумала маленькую игру для писателей: задуматься, а как бы персонажи ваших книг подписывали бы новогодние открытки? Делитесь интересными вариантами!

Мои развлекались бы вот так:

Кая. Составлением ее открыток занималось бы министерство внешней разведки, потому что именно там бы засел штат дипломатов. Кая тщательно прочитывала бы, что именно они там понаписали - на это у нее было бы выделено два отдельных вечера - и иногда вставляла бы свои замечания и помарки. Для заверения таких открыток у нее была бы особая подпись (не совпадающая с той, какой она подписывала указы) и личная печать. Печать бы проставляла Кати.
Господин Канлар. Его открытки составляли бы всем министерством, с бурными обсуждениями и привлечением документации. В отдельных томах были бы подбиты истории переписок, в которых значилось бы "в прошлом году мы желали такому-то такое, а он нам вам в ответ вот так". Заполнение открыток заняло бы неделю и сопровождалось огромным количеством шуток и забавных ситуаций. Больше всего веселья вызвали бы анжельские адресаты и необходимые для их поздравления словесные кренделя.
Рэми. В Ниии открытки от ее имени писал бы дипломатический двор, сама Рэми не интересовалась бы тем, кому их отправляют и что там значится. В Мариане она попала бы под обаяние местных традиций и стала бы подписывать открытки для некоторых знакомых. В основном она бы бесцеремонно желала бы там того, чего, по ее мнению, этим знакомых не доставало. Например, Тунь раз за разом получала бы пожелания в новом году стать более собранной и ответственной, а Лис доставались бы пожелания, чтобы новый год был полон новых роскошных нарядов.
Эртан. Его открытки представляли бы собой чудо манипулятивной дипломатии. Каждую из них он начинал заранее продумывать еще в течение года. За вроде бы обычными и привычными словами поздравлений скрывались бы обещания и угрозы, благодарности и упреки, предупреждения и прощупывания почвы. Основные фигуранты внутренней политической жизни Мариана каждый год ждали бы открыток от ралэса с некоторой тревогой, как официальных дипломатических нот.
Грэхард. Он ненавидел бы открытки во всех их проявлениях, и поздравления для иноземных государей за него составляли бы дипломаты. Сам Грэхард никогда не участвовал бы ни в составлении, ни в подписании такого рода ерунды.
Эсна. Она делала бы каждый год всего две открытки - отцу и Алне - зато своими руками: вырезала бы их из дерева. Пожелания были бы небольшими и скромными, поскольку и их она вырезала бы. Через несколько лет брака Эсна впервые решилась бы сделать третью открытку - для Грэхарда. Тот был бы весьма обескуражен этим жестом и приложил бы море усилий к тому, чтобы на его лице не отобразилось все то, что он думает об открытках. Ему удалось бы в этом преуспеть, и он бы и впредь получал от Эсны открытку каждый год. Целую коллекцию этой резной красоты он устроил бы на рабочем столе в своем кабинете.
Дерек. Он бы начинал готовиться сильно заранее, потому что даже в самые дурные с точки зрения общительности годы у него бывало не меньше сотни адресатов, а обычно и гораздо больше. Из-за этого он бы еще за несколько месяцев начинал собирать деньги, скупать открытки и начинать их подписывать. Рассылать некоторые пришлось бы тоже сильно заранее - поскольку адресаты жили порой в нескольких месяцах пути. Каждую открытку он подписывал бы индивидуально и от души, и при этом за все годы не написал ни одного одинакового поздравления. В числе прочих каждый год он подписывал бы и открытку для Грэхарда, но, памятую о нелюбви последнего к такого рода сентиментальщине, оставляли бы ее при себе. После побега Грэхард обнаружил бы в комнате Дерека стопку из этих четырнадцати открыток и хранил бы их до конца жизни.