Астрологи, куда вы меня тащите!

Случилось так, что выпив и закусив, мои старые знакомцы - еще по Стеклянному Тиру, где меня с Ракитиной путали - приступили в личку и выкатили, выражаясь теперешним суржиком, предъяву. Обидно им, понимаешь, стало за мое слабое восхищение аж самим Березиным. Да и к кому-то там на конкурсе у Марики я оказался не столь благосклонен, как им бы того хотелось.

И вот задают мне ну прямо бронебойный вопрос: а судьи кто? В смысле, а сам ты можешь сделать "ВОТ ЭТО ПОВОРОТ!" или слабо?

Стал я им представлять на примере анекдота про монашку и мужика со спущенными штанами - так оне засмеялися сатанинским смехом, говорят: бояны старые мы и сами пересказывать можем. Стал я приводить им на том же конкурсе разные тексты и пояснять, где что почему - осерчали вовсе, стали крыть матом: что, говорят, с темы соскакиваешь? То все примеры не судей, а участников, они-то понятно, умеют. А ты сам понимаешь в теме?

Стал я им тогда представлять, что-де ответ на их вопрос толкает меня в бездну разнузданного самопиара - глумливое ржание было мне ответом.

Спросил я тогда, наконец: ведомо ли им, что блогу с меткой "Самопиар" нельзя поставить минус?

В наступившей за сим вопросом благословенной тишине я и пишу настоящий блог.

Текст "Очень горбатая гора", https://author.today/work/75644

название исправлено на "Запиханка из всего" по просьбе А.Ф.Спесивцева, когда аз, многогрешный, попал к нему в "Непрошенные советы" - кто помнит...

Что важно, текст не является ни фанфиком, ни репликой "по мотивам". А то приведу в пример фанфик, а они скажут: нет, это все заслуга автора оригинальной книги.

Первая фраза - откровенная цитата из Лукина; что поделать, один из любимых авторов - задает рисунок и настроение и для опытного читателя сразу обрисовывает мир и события. То, что буржуи именуют "setting"

- Пыль по правому стремени!

И чего, спрашивается, так орать? Змей мог видеть мачты уже безо всякой оптики, но бинокль все-таки навел. Большая разница, чьи именно мачты.

Первая инъекция экспозиции. Чтобы читатель не заскучал (с одного абзаца - щито паделаишь, читатель пришел отдохнуть...) в конце добавляем пару живых персонажей:

Впрочем, еще пара минут - и преследователь покажется в том же проходе через цепочку дюн, из которого они сами только что выкатились. Расчет кормового изготовился, не дожидаясь команды, но масленку без приказа никто открыть не посмел. Слишком уж опасно пламя на деревянной просушенной палубе колесного парусника. И тушить нечем: вокруг пески, не море. Так что артиллеристы дисциплинированно ждали. Змей не стал их огорчать:

- Абдулла, поджигай!"

Высекли искорку улыбки цитированием анекдота, и дальше экспозицию гоним:

Абдулла - истый потомок янычар, бритый наголо парень с густыми черными усами и жгучим взглядом, неотразимо действующим на всех девчонок в пределах видимости.

Все, хорош, давай экшен, давай:

Сейчас Абдулла собирался жечь кое-чем посильнее взгляда. Его парни ломиками закатили на ложку неуклюжий снаряд, по виду обычный бочонок, а вот по начинке... Заряжающий открыл дверку масляного фонарика и от него поджег фитиль.

- Давай дымовой, нечего ждать! - Змей снова поднял бинокль и снова опустил. - Уже видно, это Хорн. Склянки не пройдет, как догонит. Начинай пристрелку!

Корпус тряхнуло на невысоком пологом валу - наводчик сдержанно заругался в нос. Ветер с пылью ударил наилучшим ракурсом, полным бакштагом - да только и Хорну это же помогает...

Еще чуть-чуть механики, а то непонятно, чего герои так распереживались:

Убрать паруса, перейти на барабан, маневрировать независимо от ветра? Против новичков из “Феникса” или там “Зеленой руны” еще могло бы прокатить. Хорн так не купится: ветер сильный, барабан против паруса не потянет. Хорн останется с парусами, и его преимущество в скорости сделается подавляющим.

И снова разбавляем действием:

Легкий толчок палубы под ногами - это кормовая катапульта запустила бочонок. Высокая черная дуга в синем-синем небе, всего на мгновение ровная и чистая. Ветер посильнее - разлохматило, размыло дым.

- Дистанция!

Наблюдатель свесился из вороньего гнезда на верхушке грот-мачты:

- Командир, догоняют. На корпус в минуту, примерно так.

- Когда сойдемся?

- Четверть часа!

- А другие что?

- Пока не вижу. Бархан закрывает. Мачты двигаются, а как далеко, не пойму.

То есть - может, им еще полчаса скрипеть до прохода в дюнах, а может - они уже вписываются в проход. И выскочат через мгновение, вот как Хорн только что выскочил. Придется рисковать. За полсклянки уработать Хорна - тогда на прочих плевать. А если не получится уработать одного за четверть часа, тогда уже тем более на остальных плевать... Змей прикинул так и этак - потом решился:

- Все наверх, убирать паруса! Расчет к носовому! Тяжелых в барабан!

Еще одна микродоза экспозиции. Зачем они вообще нужны? Да чтобы читатель представил себе окружающую сцену. Чтобы понимал, отчего герои поступили именно так, не иначе.

Ходовой барабан - самое большое колесо корабля. На грузовиках оно в хвосте платформы, но тогда кормовая установка не видит половину горизонта. Крейсеру лучше иметь барабан в центре тяжести платформы, чуть позади грот-мачты, вот как сделано на “Змее” - и на его преследователе. Первая вахта закрыла за собой решетчатую дверцу и звонко ударила в гонг изнутри огромного беличьего колеса: барабан готов.

И все, хорош квендеть про барабан, дальше действие гоним, я уже не встреваю с комментариями:

- Паруса... Убрать!

Широкие жесткие плетенки с шорохом полезли к реям. Над палубой уже без преград потянул крепкий ветер, понес мелкую пыль. Запах пересушенной травы от плетеных парусов забился запахом пыли.

- Фок - чисто!

- Грот - чисто!

Грохнули крышки люков. Из-под палубы подавали алебарды. Змей с удовлетворением заметил, что квартирмейстер лично проверяет лезвия каждого абордажника, ничего не оставляя на самотек. Впрочем, и у Хорна тоже ведь не лопоухая команда.

- Бизань - чисто!

Корабль замедлился, переходя на тягу барабана. Заметив это, преследователь начал рискованный поворот. Парусники сближались все быстрее, и теперь Хорн мог потратить некоторый запас дальности на маневр, чтобы закрыть “Змею” ветер. Для этого нужно стать справа от “Змея” - но при повороте “Котолак” подставит левый борт.

Артиллеристы тоже это понимали. На вопросительный взгляд Абдулла угрюмо крутнул головой:

- Не достаем!

“Змей” терял скорость. Хорнов “Котолак” - все так же лихо, не убирая паруса - доворачивал сзади-справа. Детали его уже различались невооруженным взглядом. Корпус широкий, плоский, кирпичиком. Высокий серебристый фальшборт - только головы иногда мелькают, а палуба скрыта. Рычаги подвески на первый взгляд все целы... Похоже, врали, что утром кто-то попал Хорну в колесо: вон, все четыре хрустят песком, как новенькие. Черные, ажурные, широченные, разве только высотой всего в полтора роста - не в три, как обычно для двухмачтовика. Сами же мачты у “Котолака” прочнее и выше общепринятной нормы, а оттого и парусов несут больше, чем у трехмачтового “Змея”.

- Абдулла, сейчас. Закончит разворот, ракурс будет хуже.

- Он не может увалиться еще круче. У него колеса меньше! Ему придется заходить еще правее, на гладкое, и только там доворачивать. И тогда...

Догонит, не о чем спорить. При таком ровном и сильном ветре, как сейчас - точно догонит. Если только Абдулла не подловит его на повороте. К счастью, началась полоса надутых ветром песчаных гребешков, маленьких дюн - а колеса у “Котолака” ниже, чем у “Змея”. И меньшие ухабы переваливают, и, самое главное, сопротивление больше. Говоря откровенно, только на это маленькое преимущество в предстоящем бою и остается надеяться. Хорн давно “на песке”, и экипаж у него сработанный, опытный. Выполнив два рискованных маневра подряд, Хорн даже не попытался убирать паруса. Похоже, надеется побыстрее проскочить в мертвую зону катапульт - а там перепалка из пневматики, уцелевшие пойдут на абордаж... Впрочем, “Котолак” пока еще выруливает по пологой дуге, и его достают обе установки.

- Давай, Абдулла, нечего больше ждать!

- Обе залп!

Скрип тросов, едва ощутимый наклон палубы от синхронной отдачи носовой и кормовой катапульт. Низкий гул пружин в подвесках. Два бочонка закувыркались в блекло-синем небе, почти не дымя - так, тоненькие струйки от фитилей. Первый упал на песок в половине колеса перед носом “Котолака”, бесполезно задымил - зато второй раскололся точно под грот-мачтой! Казалось, еще чуть-чуть, и паруса у Хорна сгорят - но и так вышло неплохо. “Котолак” содрогнулся, зависая на очередном ухабе. Поколебался и встал! Змей видел: экипаж соскальзывает на грунт, подводит ломы под колеса - а иные лопатами срезают преграду. Но чертов упрямец так и не убрал ни единого паруса, тушил прямо на мачтах! Змей уже почти сообразил, в чем там дело - только придумал решение получше. Пригнулся и заорал в барабан:

- К развороту приготовиться!

Из решетчатой бочки заругалась вся десятка, но тут уже не до удобств:

- Рулевой, смена хода... Держись, Марк!

Наблюдатель в корзине только икнул - неслышно за скрипом конструкций и свистом ветра в тросах.

- Барабан!

- Есть барабан!

- Смена хода... Три! Два! Один! Давай!

Барабан заскрипел, взвигнул забиваемой свиньей - и встал. Содрогнувшись, “Змей” присел на передние колеса, отчего к носу поползли бухты канатов, незакрепленные ящики, и не надетые пока что тяжелые кованые шлемы. Звеня и брякая, покатились незакрепленные мелочи, а верхушки мачт махнули вперед по ходу громадными удочками, что не замедлил прокомментировать в своей наблюдательской корзине Марк:

- Вы там полегче! Я парашют не брал!

Тут отработали пружины подвески, рычаги-”кузнечики” выжали переднюю часть корпуса наверх - мачты отмахнули в обратную сторону, и Марк высказался куда резче. Но его никто не услышал: снова громоподобно прокашлял-прохрипел барабан - и медленно-медленно, по капельке набирая ход, “Змей” покатился хвостом вперед, нацелившись в переднее колесо “Котолака”. Для таких вот маневров и ставят ходовой барабан точно в середине корабля. Теперь, если даже Хорн успеет сняться с ухаба и двинуться - набрать ход не успеет. Получит рогом точно в середину корпуса, между колес. А не успеет, переднего колеса лишится. И то, и другое смертельно.

После перемены местами хвоста и рога, “Котолак” оказался уже не по правому, а по левому стремени. И Змей не сразу понял крик пришедшего в себя наблюдателя:

- Пыль по правому стремени! Пыль по рогу! Вижу “Змеедав” точно в проходе! У них мачты сняты, на барабане прут! Мы их поэтому за гребнем и не видели!

- Дистанция?

- Дистанция пятьсот! До контакта три минуты!

Все-таки догоняют, черти немытые. Новички-то новички, да на ходу подметки рвут. Название вон с каким намеком: “Змеедав”, надо же... Змей промолчал: поздно менять направление разгона. Атаковать “Котолак” - а там уже смотреть на прочих.

Тем более, что командир “Котолака” ничуть не жаждал получить в левый бок многопудовый корпус “Змея”, увенчанный тараном. Пользуясь тем, что “Змей” в атаке может стрелять одной носовой установкой, “Котолак” ответил из обеих.

- Трубка два больше, - успел еще прорычать Абдулла, - заряжай!

И тут палуба внезапно отпрыгнула назад-вниз - как будто из-под ног выдернули коврик. Змей носил кирасу, как и все. Упал не больно, только неудобно и громко. Желтые доски перед лицом - Змей перекатился на спину - по желто-розовому от пыли небу плавно двигались верхушки мачт, на гроте выражался Марк. И опять его заглушили басово гудящие пружины подвески, выравнивающие “Змей”. Справа поднимался клуб зеленого дыма, ветер вытянул его вдоль всей палубы, закрыв корабль от рога до хвоста. Змей встал на колено, сплюнул. Пока он это делал, бочонок затушили, а дым и запах гари быстро унесло ветром.

- Куда нам?

- В правую скулу!

Отряхивая колени, Змей выпрямился. Фальшборт справа вмяло в палубу. Бочонок летел сравнительно неспешно, так что люди успели отскочить в стороны. А от щепок уберегли кирасы, стеганые поддоспешники, маски и высокие поножи. Дымом не пахло, пахло пылью и химией. Пустые красные огнетушители звонко колотились друг о друга. Многоногая масса вокруг катапульты отпихивалась от них, азартно матерясь.

Противник?

Противник удачно применил две катапульты против единственной носовой “Змея”. Хвостовую Абдулла мог бы задействовать навесом, через головы. Но для этого надо снимать мачты, а те до середины трехногие, пирамидальные - не успеть. “Змеедав” их снял заранее, видно - наблюдателя на гребень дюны выслал, и в нужный момент выскочил... Кстати, недалеко уже “Змеедав”.

- Хвостовое, гроб на колесах ваш.

- Прицел сместился! Меняем!

- Гондоны! Жопа вам после боя! Носовое, цель прежняя!

Нет, Абдула все-таки лучший артиллерист, чем Ли Си Цин у Хорна. Бочонок пришел аккурат в переднее колесо “Котолака” по левому его борту. Ветер донес негромкий хруст решетки. Вспух клубок дыма, ударил фонтан планок и обломков. Корабль Хорна присел на левый передний угол, накренился так, что показалась палуба. Змей увидел, что слухи не врали. Утром “Котолаку” попали в ходовой барабан, вот потому-то он и не свертывал паруса до последнего. Теперь он без хода, и это уже приговор.

Экипаж заорал, но Марк не дал толком насладиться победой:

- “Змеедав” справа, минута!

Новички все-таки дорвались. Ну, сейчас поглядим, кто тут старая гвардия - а кто погулять вышел.

- Шлемы всем! Марк, слезай вниз, ты здесь нужнее!

Кто на “Змеедаве” капитан, оставалось пока тайной. Сам новенький крейсер здорово отличался от Хорнова ветерана. Во-первых, шесть колес и целых два ходовых барабана. Во-вторых, корпус без малого тридцать шагов - у того же “Змея” мачты короче втрое, а у “Котолака” вдвое! В-третьих, сами мачты у “Змеедава” однодеревки, сложить их можно быстро, и быстро же поставить. И снаряжены все четыре мачты как на шхунах, одними треугольными парусами - а это значит, можно управляться лебедками, не вылезая на верхотуру. Что и позволило хитроумному экипажу забронировать “Змеедава” полностью. Вон, Абдулла исхитрился закинуть им на крышу бочонок из кормовой катапульты. Полсклянки назад Хорнов “Котолак” точно такое попадание сперва оставило без грот-мачты, потом обездвижило - и, в итоге, убило. С гробика на колесах заряд скатился, только и всего.

- ...Пневматику на руку! Затвор... Качнуть! На защелку взять!

В-последних, экипаж “Змеедава” больше обычного почти вдвое. Есть кого в хомячки на два барабана поставить, есть кому и на абордаж пойти. Одно хорошо, “Змеедав” длинный. Быстро повернуть и протаранить “Змея” не сможет. Придется становиться к борту борт... И да, еще не вечер!

- Барабан - стой! К абордажу справа... К бою!

Борт “Змеедава” самую малость повыше. Абордажные мостки оттуда забросить проще. Только это дебют известный, и меры против него выучены. Еще подвеска не выпрямила корабль, клюнувший носом от резкой остановки - а уже треснули ограждения переднего мостка. Марк вломился на него и закрутился, сметая всех. Нападающие в ужасе посыпались от него на песок; с борта “Змея” им в спины захлопала пневматика. Полетели красные брызги - все, эти вне игры, забыть о них. Ага, нашелся боец, равный Марку. Алебарды загремели, с визгом пошли друг по дружке. Брызнули горячей стальной крошкой, искрами с лезвий. Громко, тяжело ударили в доски палубы. Что Марк на носовом корвусе, что Винни на кормовом - бойцы умелые. Непонятно, правда, почему их не смели залпом воздушек. И почему враги не стреляют из хороших бойниц скошенного тускло-зеленого борта. Наверное, капитан “Змеедава” отчетливо пожалел о своем решении. Мостки отстегнуты - “Змеедав” попытался оторваться... Змей покривился: нет уж, как договаривались. И грабить, и расстреливать! Приложился из собственной воздушки, провел колечками диоптра по скошенному борту. Вот мелькнула в проеме золоченая капитанская кираса, начищенная, слепит глаза - Змей с трудом разобрал, что на кирасе вычеканен пес, отрывающий голову змее. Бормоча: “Хрен себе оторви, собака бешеная”, Змей довел колечко диоптра и выбрал спуск.

Р-ранг! Шарик звонко щелкнул в кирасу. Толчок бросил вражьего капитана внутрь, в темноту броневого утюга - и почти сразу над “Змеедавом” поднялся белый флаг.

Змей выпрямился: теперь гордиться не грех! Уделали и “Котолака”, и “Змеедава”.

Хорошо - но где “Дагаз”? Ничего не увидев с палубы, поверх нависающего справа чужого бронекорпуса, Змей крикнул:

- Хрюн, Тамкар, на мачты. Посмотрите, где Валенок?

А Валенок - ну, “Дагаз” под ее командованием - обойдя великое сражение по большой дуге, уже спокойно давил начищенным рогом на финишную ленточку.

А? Чего? ФИНИШНАЯ ЛЕНТОЧКА, блеат!!! Это все было не взаправду!!!

Вот он момент. Здесь пояснять запрещено, это убивает комический эффект. Надо подавать сцену как ее воспринимают вовлеченные участники. Для них вполне естественно, что был это не бой насмерть, а соревнование типа биатлона. А до читателя только сейчас доходит: О! Ведь правда, нигде не описаны трупы и убийства. Слова нарочно так подобраны:

захлопала пневматика. Полетели красные брызги - все, эти вне игры, забыть о них

Вне игры - это именно вне игры, а по ходу боя оно воспринимается как "убит", верно? То есть читатель сам себя обманывает в ожиданиях.

Алебарды загремели, с визгом пошли друг по дружке. Брызнули горячей стальной крошкой, искрами с лезвий. Громко, тяжело ударили в доски палубы. Что Марк на носовом корвусе, что Винни на кормовом - бойцы умелые.

И все. Ни крови, ни поломанных костей - читатель САМ дорисует в уме картинку, кто же ему доктор, что картинка не такая. Читатель САМ себя обманул.

Змей довел колечко диоптра и выбрал спуск.

Р-ранг! Шарик звонко щелкнул в кирасу. Толчок бросил вражьего капитана внутрь, в темноту броневого утюга - и почти сразу над “Змеедавом” поднялся белый флаг.

Не убил и не выстрел - а бросил, но в запарке боя - даром, что ли, я наквендел эти 10 000 знаков! - а вот для того и квендел, чтобы голову читателю задурить. Чтобы в запарке эти слова проскальзывали незаметно, вот зачем. Выглядит логично: капитан убит, корабль сдается. Только капитан убит "по игре", а не взаправду - но вот это читатель понимает ПОТОМ.

И все, без каких-либо объяснений закругляем сцену:

Лента натянулась. Из-за неспешного движения колесного парусника, казалось, что красная полоска его удержит. Но даже легкий двухмачтовик весит как микроавтобус. Ветер гудел в растяжках, щедро надувал паруса “Дагаза” - лента лопнула. Алые охвостья взлетели змеями, опали и вытянулись вымпелами перед серебристым огурцом “Дагаза”, триумфально плывущим вдоль трибун.

Судейская вышка выбросила большой клетчатый флаг, и на каждом корабле рявкнула громкая связь:

- Финиш закрыт!

И да, раз это самопиар, то прочитайте, что там дальше, 

https://author.today/work/75644

уже сами. Если захотите, разумеется. Колхоз, как всем известно, дело добровольное... Фразу читатель достраивает, конечно, кто как привык :)