Никлас-Костыль и Буба

Лицо хозяина Молочного Хутора украшал шрам от клинка роанских повстанцев, а стоять за прилавком с дорожными товарами ему приходилось боком, доверяя большую часть своего веса крепкому костылю. При этом Никлас-Костыль был не стар, седина только недавно посеребрила его бороду, да и младшему его отпрыску, сидящему в кадке для мытья посуды и пускавшему мыльные пузыри через соломинку, было от силы года три. 

Эмиль впервые подумал, что знакомый ему с детства хозяин хутора воевал с роанцами совсем мальчишкой, а, значит, костыль при нем с самой юности, и столько же лет с ним его прозвище. Но ни покалеченная упавшей под ним лошадью нога, ни шрамы не помешали Никласу стать знаменитым.

Вернувшись с войны, он выкупил у герцога за победное пособие старый, заброшенный хутор, и не просто вдохнул в него жизнь, а сделал из хутора притчу во языцех всей юго-восточной стороны королевства. Любой путешествующий по длиннющему Приморскому тракту, от Допля до самого Кивида считал за праздник отдохнуть и отобедать на Хуторе Никласа-Костыля. А заодно поменять лошадей и послушать байки про Угрюмых фей, что держали хутор под своей колдовской охраной, помогали, чудили и благоволили хозяину. 

Байки байками, а кушанья здесь, и впрямь, были отменные. Хутор с самой весны до глубокой осени утопал в цветах. На первом этаже гостевого дома располагались уютная таверна и богатая лавка, где можно было купить не только сыр и масло, но и всякие необходимые в дороге вещи. Во дворе стояли жаровни, а за гостевым домом была большая сыроварня, в которую пускали гостей, и детишки могли посмотреть, как работают хитроумные механизмы пресса, и попробовать свежий козий сыр прямо среди пирамид сырных головок. Лошади, коровы и козы содержались на скотном дворе в чистоте и порядке.

В саду можно было отдохнуть в гамаках или в пору непогоды снять комнату с видом на Хвойный лес и ухоженные пастбища и поля. 

И всю эту кипучую красоту с утра до ночи поддерживал хромой Никлас-Костыль, его работящая жена, семеро подросших отпрысков и дюжина наемных работников. Повозки из Гавани и Долины приезжали сюда за товаром каждый день, кроме праздничных, благо хутор располагался почти посередине пути - пятьдесят верст до Долины и сорок три - до Купеческой Гавани...

Эмиль пришел на Молочный Хутор рано утром, но хозяин уже не спал - укладывал бутылки с яблочной водой в холодную кадку. За столами завтракали проезжие путники, а с кухни шел невероятно вкусный аромат свежеиспеченного хлеба. 

- Здравствуйте, господин Никлас, - Эмиль вдруг оробел. Он никогда здесь не был один, да и вообще один никогда особо нигде не был. Никлас знал его ребенком - внуком капитана, под началом которого воевал. 

- Случилось что? - увидев внука старого Феодора, одного, да еще явно пришедшего пешком из самой Долины, Никлас разумно предположил недоброе, но Эмиль сразу его успокоил:

- Все в порядке с дедом, не волнуйтесь. По крайней мере пока все в порядке… Я здесь по своим делам. Мне нужен конь. - Эмиль сглотнул. - На дальнюю дорогу. - И выложил на прилавок кошелек, показывая серьезность своих намерений.

- Ты Эмиль или Эрик? -  Никлас бросил ящик с товаром и, отложив костыль, сел на табурет. 

- Эмиль.

- Куда ж ты собрался, Эмиль? Вести-то слыхал, поди? Неспокойно на южной границе…

- Слыхал. 

- И что твой дед по этому поводу думает? 

- Меч точит… 

- Верное решение, - Никлас запустил руку в бороду, не сводя с Эмиля удивленных глаз. - Мда… Время идет… а ведь мы с твоим отцом… это же его арбалет?  

Эмиль только кивнул. 

-  Ну ладно… не хочешь, не говори. И куда ты с отцовским арбалетом? На войну?  

- Нет. Я не на войну. Я за девушкой… - Эмиль понял, что с секретами придется расстаться, иначе Никлас-Костыль коня не продаст.

Хозяин улыбнулся, грустно и с пониманием. Теодор Травинский любил заглядывать на хутор по дороге из Гавани с Долину, и внуков с собой частенько таскал. Никлас видел, как тощенкие кучерявые внучата капитана из малышей превращаются в не менее тощеньких длинных подростков. Прошлым летом Феодор возил внуков в Гавань купить все для университета, а на обратном пути заехал отобедать да похвастать, что пристроил-таки оболтусов к делу и может теперь помирать спокойно. 

И вот год прошел, да кто там этот год и заметил?, и уже над губой у мальчика появилась тонкая ниточка темных усиков, плечи будто разошлись по сторонам. А где усики, там и девушки…

- А брат твой где? - все еще испытующе глядя на юношу спросил хозяин.

Эмиль пожал плечами. Если б он знал, где его брат. Пусть бы тот сидел в столице и дальше... Не лез на юг... Но… 

- Ладно, - Никлас встал и привычно подставил подмышку костыль. - Идем, покажу тебе Бубу. Очень хороший конь. Авось поможет тебе в любовных делах. Он в этом разбирается. 

Буба оказался молодым жеребцом темной масти с одним лишь длинным белым пятном на морде. Эмиль Бубе понравился. Конь легко дал себя погладить по холке и одобрительно склонил голову, когда на него накинули уздечку. 

За Бубу пришлось отдать почти все сбережения - десять золотых, да и то  - цена была явно занижена по дружбе. К тому же надо было купить всякое в дорогу: хлеба, сыру, свежих яблок и бутыль с яблочной водой. Бутыль нужна по такой жаре. О том, чтобы расщедриться на новый плащ не могло быть и речи - кошелек Эмиля почти опустел. 

Добрая хозяйка накормила мальчика горячим обедом, а Никлас-Костыль сурово потребовал поклясться, что тот, именем деда, на войну не полезет. 

Эмиль устроил вещи коню на спину и запрыгнул сам. Затем внук Феодора Травинского попрощался с хозяевами и уже к обеду выехал к Купеченой Гавани. Обогнул город по окружной, чтобы не встретиться ненароком с дедом, и оказался на Приморском тракте, ведущем через Южные Чучи, Озерье и Строму - в далекий Допль.  

Дальше этой развилки Эмиль никогда не бывал. На севере бывал, и на западе, и даже в Роане разок, а на юге как-то не довелось. Лесов здесь почти не встречалось, разве что одинокие дубы, да редкие рощи вблизи деревень. Земли были ухоженные, кормящие. Однако среди полей и лугов солнце палило адски, дорога текла сухой пыльной лентой, не обещая ни облачка, ни тенька. Эмиль горячо пожалел, что не сообразил купить на Молочном Хуторе какую-нибудь дешевую шляпу. Смотал из запасной майки чалму. Так и ехал, как древний житель пустыни из иллюстрации в учебнике по истории... 

(глава 26 в работе)