Муза в очередной раз не явилась на свидание. Что делать, не знает даже Чехов.

Увы, наш классик, второй после Пушкина, страдал от пренебрежения и непостоянства этой ветреной женщины не меньше начинающих писателей.

Вот выдержки из одного из его писем издателю:

"Добрейший Николай Александрович!

Не велите казнить, но велите слово вымолвить... Опять я не шлю рассказа... Что сей сон значит, я и сам не знаю... Моя голова совсем отбилась от рук и отказывается сочинительствовать... Все праздники я жилился, напрягал мозги, пыхтел, сопел, раз сто садился писать, но всё время из-под моего «бойкого» пера выливались или длинноты, или кислоты, или тошноты, которые не годятся для «Осколков» и так плохи, что я не решался посылать их Вам, дабы не конфузить своей фамилии. В «Новое время» я не послал ни одного рассказа, в «Газету» кое-как смерекал 2 рассказа, и на какие шиши я буду жить в феврале, бог весть... Вы вообще скептик и не верите в немощи человеческие, но уверяю Вас честнейшим словом, вчера от утра до ночи, весь день я промаялся над рассказом для «Осколков», потерял время и лёг спать, не написав странички... О лености или нежелании не может быть и речи... Если Вы будете негодовать и браниться, то будете неправы. Виновен, но заслуживает снисхождения!...

Теперь о щекотливом. Счёт дружбы не портит, а посему беру на себя смелость написать нижеследующее. Ввиду того, что для «Осколков» я начинаю терять цену как постоянный, исправный и аккуратный сотрудник, ввиду того, что даже в разгар литературной энергии мне приходится пропускать по 1–2 № почти в каждом месяце, было бы справедливым упразднить добавочные. Не правда ли? Согласитесь со мной и сделайте подобающее распоряжение. Я буду работать по-прежнему, стараясь не пропускать ни одной недели, но не могу ручаться, что случаи обалдения уже не будут повторяться. Будут и волки сыты, и овцы целы, когда останется одна только построчная плата; я же не понесу убытка, если эта плата будет регулирована...

Ждём Вас и Прасковью Никифоровну к 17-му. Помните, что 17-го в час дня у меня пирог.

А за сим будьте здоровы.

Жму руку.

Ваш А. Чехов.

P. S. В видах экономии в посылаемых мною телеграммах фразу «Рассказа не будет» я заменю одним словом «нет». Посему, если получите телеграмму «Нет. Чехов», то это будет значить, что рассказ не написан. Пишите.

Н. А. Лейкину

12 января 1887 г.

Москва"