Что мне надо от книги
Автор: Юлия ЛиморенкоЯ помню, что уже многие читатели писали такие посты. Но коль скоро мы все разные, то и вкусы у нас как фломастеры на вкус и цвет. Кстати, откуда идея, что у всех фломастеров разные вкусы? Кто-нибудь пробовал?
Так вот, о книгах. И рецензии мои, и просто читательские предпочтения складываются из небольшого числа критериев.
1. Герои должны быть понятны мне.
Это не значит, что офигенно сложные герои мне будут непонятны, я как-нибудь разберусь. Но мне нужна логика. Пример: д’Артаньян между выпивкой и бабой выберет бабу, Атос — выпивку. Они всегда так делают. Но кроме логики поступка хочется ещё и логики modus ooperandi. Почему герой делает всё то, что делает?
Для меня важны желаемые результаты действия. Чего герой добивается, когда идёт по сюжету? Хочет ли он установления или возвращения гармонии в мир? Отомстить? Установить справедливость? Сесть на трон? Вернуться домой? Найти преступника и покарать? Найти преступника и перевоспитать? Построить новый мир? Разрушить старый мир? Для чего все эти усилия, страдания, сделки, битвы, выкуренный бамбук и выученные пашчимоттанасаны? Иными словами, что обретает герой в результаты своих действий? Это «что-то» может быть нематериальным — душевное спокойствие, утолённая месть, чувство выполненного долга. Но я хочу это знать, и лучше, если мотивация героя будет мне предъявлена с большей или меньшей определённостью чем раньше, тем лучше.
Нет, я не «отождествляю себя» с героями, мне уже не два годика, чтобы воображать себя утёнком Тимом. Но герой для меня живой только тогда, когда я могу представить себе его этическую и логическую позицию в мире. Тем более если она меняется по ходу дела.
1а. Герои не должны быть мерзки.
Я не буду читать про отморозков, даже если они насквозь логичны. Я воспринимаю чтение как удовольствие, а в созерцании подонков удовольствия не нахожу. Это не «реалистичность» и не «живые герои», подонок есть подонок, почему меня должны волновать его подонковские приключения.
Возможно, многие обращали внимание на типичную фразу из рецензий: «Герои живые, со своими недостатками». Мать моя женщина, с каких пор живость определяется недостатками?! Пресловутая неоднозначность (не путать с «серой моралью» — это вообще оксюморон) не связана с наличие гадства в душе героя. Неоднозначность — это способность проявлять разные стороны натуры, но если со всех сторон натура одинаково мерзка — это не «живой герой», это мразь какая-то.
А у хорошо прописанного героя вообще не видно грани между «достоинствами» и «недостатками»: одно и то же свойство натуры может иногда помогать, а иногда вредить, кому-то нравиться, а кого-то бесить.
2. Обстановка должна быть предсказуема.
Да, это важно (даже, пожалуй, особенно важно) в фантастике и фэнтези. То, что отличает выдуманный мир от нашего, должно быть явно раскрыто в тексте, иначе мир начинает выглядеть как череда роялей под каждым кустом. Читатель теряет ориентацию и не знает, чего ждать.
У этого подхода есть ловушка — авторский произвол. Конечно, когда мы впервые сталкиваемся с необычным элементом мира, мы удивляемся. Опа, мы ждали, что ландскнехты напьются с получки, а они первым делом пошли в храм богини и принесли жертвы. Но дальше нам должны объяснить, почему это так: например, в этом мире богиня удачи существует реально, и солдат, который не принесёт ей жертву с каждого заработка, будит убит в следующем же бою. А-а, понимаем мы и теперь уже ждём, пойдёт ли герой в храм после очередной битвы? И если автор забыл нам об этом сказать, мы по умолчанию решает, что, наверно, всё же пошёл. Это логично.
Здесь важны используемые слова. Когда автор пишет, что йомены отрабатывают барщину, я закономерно подозреваю, что где-то ошибка. Йомен и барщина несовместимы. Если автор хотел сказать «крепостные», надо было так и говорить. Йомены подразумевают совершенно другие отношения с миром. Так что я не готова осуждать авторов, которые называют нечто, в нашем мире отсутствующее, новым придуманным словом. Мне несложно запомнить, что какой-нибудь дракенлорд — это землевладелец, наделённый правом есть своих холопов на ужин, в отличие от простого лорда. Так мы «отвязываемся» от ненужных ассоциаций. Тут главное соблюсти меру и не наполнять текст непонятными словами более необходимого.
4. Язык должен быть на месте.
Не в том смысле, что он неважен и не должен вылезать на первый план. Нет, язык должен занимать то место в тексте, какое ему отвёл автор. Если книга — целиком о действии, то лаконичный, даже несколько сухой язык будет идеален. Если это лирическая повесть, я бы хотела, чтобы язык работал на эту задачу — был лиричным и сентиментальным. Если книга — об античных временах, я хочу услышать эти времена в долгих периодах, в богатых сравнениях всего подряд с богами, в упоминаниях мрачного Тартара и светлого Олимпа, в цитатах из Гомера, наконец. Это не делается простой редактурой, это талант, который надо развивать. Когда автор небрежен к языку или не озаботился стилем, я закрою книжку, даже если там суперсюжет. Я не буду проламываться через дебри и тернии языка.
Понятно, что грамотность даже не обсуждается. Я книгу воспринимаю как некий готовый продукт — с обложкой, аннотацией, чистым текстом, выверенными примечаниями и что там ещё надо для красоты. Текст, оформленный кое-как, не будет прочитан ради удовольствия.
Ну и всё, собственно.