о нелюбви к фэнтези

Я очень долго не любила фэнтези. Ну не нравились мне все эти короли и хоббиты! Слишком далеки они были от народа. В смысле, меня это не затрагивало. Меня не вдохновляли эпические битвы добра со злом, масштабные картины и затейливые миры. Не восхищали трепетные принцессы (все восхищение трепетностью у меня отвалилось еще в те времена, когда одноклассницы читали «Анжелику»). Я честно пыталась: Толкин, Урсула Ле Гуин, Желязны. Я отдавала должное этим авторам, но мне было не интересно. Не совпадало что-то во мне с ними.

В общем, фэнтези не мое, решила я.

Читала Стругацких и Булычева, Ларионову («Чакра кентавра» тогда мне не встретилась), Ефремова, Хайнлайна, Оруэлла, Булгакова (давайте не будем классифицировать «МиМ»), Крапивина, конечно же.

В универе активно использовала опцию «дай почитать», с новинками было сложно, точнее, они были, но денег на них не было (девяностые). Со вздохом: «Фэнтези?» взяла у однокурсницы книгу.

Прочитала за вечер.

Ходила ошарашенная.

Кроме, собственно, самого романа, потрясло еще и: «А что, так можно было?!» То есть фэнтези, это такое? Правда, что ли? То есть можно – вот так?!

Это мне не затронуло, нет. Это меня со всего размаха накрыло и треснуло.

Так я встретилась с фэнтези вообще и «Ведьминым веком» Марины и Сергея Дяченко в частности.

Иногда думаю: с чего я вообще начала писать? Почему так и об этом? Мне представляется пазл из множества кусочков. Он мог бы сложиться иначе или не сложиться вовсе.

Вот была студенческая общага, начало весны, преддверие сессии. Из открытого окна пахло тополиными листьями и водой от реки. Где-то орал «Крематорием» магнитофон. На кухне бурно возмущались и бурно, с громким треском, обжаривали макароны. Спали за холодильником тараканы. В тазике лежало замоченное и забытое постельное белье. Валялся на столе Фихтенгольц, топорщась десятками закладок. Я сидела на скрипучей продавленной кровати и читала «Ведьмин век». 

Это был важный кусочек пазла. Очень.

А вчера у Марины Дяченко был день рождения.