Предложение изменений — риск однозначный (из диалогов с журналистами-30)

— Когда вышел в свет ваш роман «Шутиха», реакция читающей публики была разнообразна. Одни утверждали, что Олди, как всегда, на высоте. Другие кричали о том, что многоуважаемый сэр Генри Лайон исписался, и роман простая халтура. Были те, кто придерживался золотой середины и говорил, что в принципе неплохо. Что вы ждали от читающей публики в этот раз, когда готовили этот роман? Ведь если вспомнить Ваши первые произведения, то почти никто не кричал, что это халтура...

— Ошибаетесь. Достаточно посмотреть отзывы читателей, начиная с 1996-го года, чтобы увидеть: реакция читателей на любую книгу, включая самые первые, всегда была расположена в диапазоне от «Шедевр!» до «Халтура!», со всеми промежуточными вариантами. Полярность мнений мы, кстати, считаем признаком качества книги.

Чего ждали о публики? Нам проще сказать, чего мы ждали от самих себя. В какой-то момент мы почувствовали, что за Олдями прочно закрепилась определенная ниша — этаких мифотворцев, ставящих костюмированные, яркие спектакли. Косяком шли письма: «Ацтеки! Чукчи! Египет! „Манас“ с „Джангаром“ ждут вас!». И у нас возникла острейшая потребность вырваться из сложившегося круга, как у волка из флажков облавы, ограничить «фантастичность», костюмированность текстов до минимума, на своей шкуре попробовать новые формы, новые приемы и методы. На первый план вышло осознание того, что «механизм функционирования души человеческой» стократ важнее луковых одежек антуража.

Да, мы понимали, что это снизит тиражи и отпугнет часть народа. К сожалению, есть целый ряд прекрасных собеседников — тонких, умных, чувствующих и переживающих — но им отказывает зрение, если спектакль не костюмирован. Такая вот «куриная слепота». Одень мысль в доспех или камзол, дай ей шпагу или посох — все чудесно. Но если мысль или чувство одеты, как мы с вами... Если это камерный спектакль, на сцене два стула и стол, актеры в будничных костюмах, и хочется говорить на полутонах, не повышая голоса и отпустив осветителя со звукооператором пить водку, если разговор «кожа к коже», без посредников: Его Величества Антуража, Их Высочеств Экшна и Драйва, Светлейшего Князя Сюжетинского и прочих высокопоставленных особ... А уж эксперименты с формой подачи материала и вовсе не поощряются любителями многотомных саг.

Мы знали, на что идем. Предложение изменений — риск однозначный. Но мы пишем то, что хотим, и так, как хотим. Лабрюйер сказал: «Книга — зеркало. Если в нее заглянет баран, трудно надеяться, что обратно выглянет ангел». Новые Олди многих не устроили. Но иначе мы не могли — остаться в прежних, популярных и востребованных рамках для нас значило заплесневеть, утонуть в автоштампах и почить на лаврах, покрываясь тяжкой бронзой. Это скучно. Это смерть. А мы живые люди.