Всё остаётся

Всё остаётся в силе: пролитый свет

красок закатных,

вкрадчивый майский ветер,

жук, что в сведённой ладошке негромко светит,

преумножая чувство, с которым нет

смерти как безысходности бытия.

Лает собака: отрывисто, нервно, гулко.

Вечер-монах пробирается переулком,

полнится звёздами — с горкой — его скуфья.

Подзадержался в выси, теперь спешит

ужинать сырным кусом, подсохшим хлебом,

терпким настоем из яблок седьмого неба,

долго томимом на тихом огне души.

Я потеряла многое, но оставь,

господи, малые крохи былого чуда —

жажду водой не занятого сосуда —

мне, не имеющей больше волшебных прав.

Он не ответит, поскольку неслышна я,

но улыбнётся ясно и беспричинно,

глядя на то, как в ладони большой и сильной

дремлет до света продрогшая жизнь моя.